Читать «Средневековая андалусская проза» онлайн - страница 208

И мы провели всю ночь, упрекая друг друга, не получив наслаждения от близости, пролив кровь алого вина и оставив без внимания ложе любви. Когда же птицы-проповедники, провозвестники утра, взлетели на ветви, словно на мимбар в мечети, Валлада собралась уходить, так и не признав свою вину и упорствуя в своей гордыне. Тогда она начертала мускусом чернил на камфаре листа:

Если бы ты дорожил мною, гордой и свободной, Не прельстился бы тогда ты рабынею безродной. Бросив царственную ветвь, что цветет и плодоносит, Ты любуешься теперь веткой чахлой и бесплодной. Я луна на небесах, но меня, увы! затмила Эта темная звезда тенью, богу неугодной».

Я приведу пример остроумия и находчивости Валлады и помещу здесь одно из ее остроумных изречений. Однажды она проходила мимо вазира Абу Амира ибн Абдуса, который был одним из самых знатных людей в Кордове, но отличался болтливостью и часто поминал не к месту имя Валлады, отзываясь о ней неблагосклонно. Перед домом Ион Абдуса постоянно была большая лужа, которая превращалась в настоящий пруд после сильных дождей, к тому же в нее, надо полагать, стекали нечистоты со двора вазира. Вазир стоял перед лужей в нерешительности, распустив длинные рукава и пытаясь подобрать полы одежды. К нему сбежались слуги, чтобы помочь ему перейти лужу, а Валлада, увидев это, произнесла такие стихи:

Египтом ты правил бы, пожалуй, нисколько по хуже; Ты море учености; неужто потонешь ты в луже?

И вазир так смутился, что будто ему запечатали уста, и он не мог ответить ей ни слова.

Мы приведем здесь некоторые стихи Ибн Зайдуна. Он сказал, обращаясь к Валладе:

Что, если ты, живя во мне, забыла своего раба И не помогут мне теперь ни жалобы, ни ворожба? Я далеко, а между тем порхаешь ты среди забав, Вокруг соблазнам счету нет, а женщина всегда слаба. Быть может, ночи не лишат меня пленительных надежд, Чей смысл постигли дни мои и чья пособница — судьба?

Он сказал также, воспевая свою страсть к Валладе:

Приветливый западный ветер мне, страннику, предан всецело, Как будто дыхание милой сюда, на восток, долетело; О ветер, тебе прилежанье нисколько бы не повредило, Когда бы унес ты на запад мое истомленное тело.

Ему принадлежат также такие стихи:

Неужто же ты — мой друг, а время — мой лиходей? Я солнцем тебя зову, а мне с каждым днем темней. Неужто посеял я надежду, чтобы пророс На ниве моей не злак, а смертоносный репей? Ты в рабство меня навек недорого продала, Как будто невольник твой дешевле своих цепей. А если бы время в торг решилось вступить со мной, Тебя бы выкупил я ценою жизни моей.