Читать «Средневековая андалусская проза» онлайн - страница 119
Абу Мухаммед Али Ибн Хазм
Я говорю еще:
И слышал я в соборной мечети, что взывал он к Аллаху о защите от покровительства Аллаха, как взывают к нему о защите от беспомощности.
Вот нечто похожее на это. Я помню, что был я в собрании, где находились наши друзья, у одного из зажиточных обитателей нашего города, и увидел, что между кем-то из присутствующих и одной из жен хозяина собрания, тоже бывшей тут, происходят дела, для меня подозрительные, и подмигивания, мне отвратительные, и что время от времени они уединяются. А хозяин собрания словно отсутствовал или спал. И я стал будить его намеками, но он не пробуждался, и шевелить его ясными словами, но он не шевелился, и тогда начал я ему повторять одно древнее двустишие, надеясь, что, может быть, он поймет. Вот оно:
И я много раз произносил эти стихи, так что, наконец, хозяин собрания сказал мне: «Ты наскучил нам, заставляя их слушать. Сделай милость, оставь их или скажи другие». И я перестал, и не знал я, — не замечает он или притворяется не замечающим, и не помню я, чтобы я потом возвращался в это собрание.
Я сказал об этом человеке поэму, где есть такие стихи.
Рассказывал мне Салаб ибн Муса аль-Калазани: «Говорил мне Сулайман ибн Ахмад, поэт: «Вот что рассказывала мне одна женщина, по имени Хинд, которую я видел на Востоке (а она совершила пять паломничеств и была из ревностных богомолиц). Она говорила мне, — рассказывал Сулайман, — «О сын моего брата, не думай хорошо ни о какой женщине! Я расскажу тебе про себя нечто такое, что знает Аллах, великий и славный! Я ехала по морю, возвращаясь из паломничества (а я уже отказалась от земной жизни), и была я пятой из пяти женщин, которые все совершили паломничество, и мы ехали по Красному морю. А среди матросов на корабле был один человек, сухощавый, по виду высокий ростом, широкоплечий и хорошо сложенный, и увидела я в первую ночь, что подошел он к одной из моих товарок. И затем он подходил ко всем женщинам в следующие ночи, и не осталось ему никого, кроме нее (она разумела самое себя), — и вот, — говорила она, — я сказала себе: «Я обязательно тебе отомщу!» И я взяла бритву и зажала ее в руке, и матрос пришел ночью, как обычно, и когда он хотел сделать то же, что делал во все ночи, я уронила на него бритву. И он испугался и встал, чтобы уйти, и мне сделалось его жалко, — говорила женщина, — и я сказала ему, схватив его: «Не двигайся, пока я не возьму с тебя мою долю!» И он удовлетворил свое желание, — говорила старуха, — и попросил у Аллаха прощения.