Читать «Средневековая андалусская проза» онлайн - страница 116

Обо всем этом я скажу стихотворение, где есть такие строки:

Не вини другого в намеренье мнимом Проявить свои доблести в нестерпимом. Подносить к огню ты не пробуй аканта, Если ты не намерен травиться дымом. Грешный мир погряз в пороках и в порче; Лучше жить недоверчивым нелюдимом. Для мужчины женщина создана Богом; Их союз коренится в необходимом. Всякий образ к подобию тяготеет, И видна вина в каждом, как в подсудимом. Только праведник, избегая дурного, Преуспел в совершенстве непобедимом. А развратник в душе всегда необуздан, Закоснел он в пороке неизгладимом.

Я знаю одного юношу, из людей себя сохраняющих, который увлекся любимой девушкой. И проходил один из его друзей и увидел, что он сидит с той, кого любит, и пригласил его к себе в дом, и юноша согласился, сказав, что придет после него. И пригласивший отправился домой и ждал его, пока ожидание не затянулось, но юноша не пришел к нему. А потом пригласивший встретился с ним и стал его бранить, долго его упрекая за то, что он нарушил обещание, и юноша оправдывался и клялся двусмысленными клятвами. И сказал я тогда тому, кто приглашал его: «Я открою ему верное оправдание в книге Аллаха, великого, славного, который говорит: «Мы нарушили уговор с тобой не своей властью, но обременили нас тяжестью украшения этих людей».

И засмеялись все, кто присутствовал, и меня заставили сказать что-нибудь об этом, и я сказал:

Меня ты забрызгал кровью, не вызвав моей досады; Лишь раны любви бесследны, и мы этим ранам рады. Подобно желтым кувшинкам на фоне белых нарциссов, Его родимые пятна прельщают людские взгляды. С безжалостною насмешкой говаривал мне любимый, Которому докучаю, желанной чая награды, В отчаянье повторяя, что мне угрожает гибель, Когда вкусить не сподоблюсь одной целебной услады: «Я холодом утоляю твою горючую жажду, И нет ничего целебней моей спокойной прохлады». В ответ говорю: «Соседи тогда бы не враждовали, Как будто людям для мира довольно одной ограды. Войска друг на друга смотрят как будто бы равнодушно, Однако в смертельной битве враги не знают пощады».

У меня есть два стихотворения, где я сказал, намекая, — нет, ясно указывая, — на одного человека из наших друзей, который известен нам всем, мужа, ищущего знания, прилежного и богобоязненного. Он простаивал ночи и шествовал по следам благочестия, идя по пути древних суфиев, и был ревностным искателем, и мы воздерживались от шуток в его присутствии. И не прошло много времени, и дал он сатане овладеть душою, и предался разврату, после того как носил одежды благочестия, и отдал Иблису во власть свой повод, и соблазнил его Иблис ложным, и украсил в его глазах несчастье и бедствие; и вручил ему этот человек узду после отказов, и отдал свой тупей после непослушания, и двигался, подчиняясь ему, и тихо и резво.