Читать «Литературократия» онлайн - страница 293

(503) Лофланд описывает явление, которому в противовес «поведению толпы» присваивает название «массового поведения». «Массовое поведение» не требует одновременного присутствия в одном месте многих людей (толпы), оно даже не требует их осведомленности о действиях друг друга: массовое поведение имеет место в тех случаях, когда разные люди и независимо друг от друга делают одно и то же. Так возникают «движения», к разряду которых и можно отнести андеграунд, неофициальную или «вторую культуру», и их судьба, устойчивость и массовость зависят от того, приносит или нет само участие в движении максимальную пользу его участникам. Так, например, Берт Кландермарс рассматривает участие в коллективных действиях как производную от оценки целей и шансов на успех. См.: Lofland 1981, Klandermans 1984, Klandermans & Tarrow 1988, а также Соколов 1999.

(504) Способом увеличения символического и культурного капитала, перераспределяемого в поле неофициальной культуры, стало учреждение в конце 1970-х годов премии Андрея Белого (подробнее см.: Иванов 1997, Берг 19986). Однако эта премия, существенная для тех, кто не ощущал исчерпанность возможностей референтной группы неофициальной литературы, не приостановила попыток войти в советскую литературу, начатых еще составлением сборника «Лепта» (1975). Их итогом стал «Клуб-81» и альманах «Круг», а символический капитал премии Андрея Белого уменьшался вместе с энергией власти, расходуемой на противодействие попыткам изменить правила и границы деления поля культуры.

(505) Так, по утверждению В. Долинина, «политическая полиция стремилась использовать Клуб для того, чтобы покончить с самиздатом и перетеканием его в тамиздат» (Долинин 1993: 18). См. также: Золотоносов 1995, Иванов 1995, Иванов 1997.

(506) См., например: Золотоносов 1995.

(507) См.: Пригов 1998а.

(508) Не случайно наиболее яростным сторонником литературоцентризма был именно боровшийся за сохранение цензуры Комитет госбезопасности.

(509) См. подробнее об этом главу «Антропологический эксперимент, утопический реализм и инфантильная литература как грани письменного проекта революции».

(510) Нужно заметить, что старые институты, по Дюркгейму, никогда не исчезают с появлением новых и сохраняют следы своего существования, потому что в том или ином виде сохраняются потребности, которым они отвечают (Дюркгейм 1991: 32). Лотман, возможно, откорректировал бы это утверждение, уточнив, что институциональная преемственность характерна для тринарных культур, в то время как в культурах бинарных отторжение прошлого почти всегда тотально.

(511) Ср.: Witte 1996: 261–282.

(512) Фуко 1991: 33.

(513) Как утверждает Пригов, текст становится частным случаем проявления авторской функции, в то время как художественное поведение предстает в виде инновационного, если содержит стратегический риск быть интерпретированным как нехудожественное (см.: Пригов 1998а). Художественное поведение самого Пригова принципиальным образом манифестирует две пародийные составляющие — ученого-педанта и юродивого, то есть одновременно власть ума и власть безумия, находящиеся в диалоге.