Читать «Парижская жена» онлайн - страница 170

Однажды днем, когда мы с Эрнестом дремали в нашей комнате, на цыпочках, бесшумно вошла Полина. Мне снился сон, в котором меня погребали под тоннами песка. Явная метафора удушения, и в то же время сон не воспринимался как кошмар. Песок был теплый, рассыпчатый, он медленно накрывал меня, а я думала: «Божественно. Это божественно». Из-за невероятной вялости и заторможенности я даже не знала, что Полина в комнате, пока она не скользнула под простыни со стороны Эрнеста. Дни стояли жаркие, и мы спали голые. Я понимала, что происходит, но в то же время мне не хотелось переходить в состояние бодрствования настолько, чтобы это чувствовать. Я так и не открыла глаза. Мое тело не принадлежало мне полностью. Никто не говорил, не было никакого шума, который вывел бы меня из транса. Постель — песок, сказала я себе. Простыни — песок. Я еще сплю.

42

Утром, когда лучи солнца, пробившись сквозь рейки ставен, упали на мое лицо, я знала, что наступил новый день, хочу я этого или нет, и открыла глаза. Ветер с моря шевелил кремовые холщовые шторы, и они слегка покачивались. Свет освещал полосами темный деревянный пол; я зевнула, потянулась и сбросила с себя простыни. Напротив кровати висело длинное зеркало, в нем я увидела себя — загорелую и крепкую от плавания и велосипедных прогулок. Волосы выгорели на солнце, осталась только легкая рыжеватость, глаза были ясные и чистые — я выглядела очень хорошо. И уже перестала удивляться, как можно казаться сильной и здоровой, если на самом деле умираешь.

В гостинице для нас все было в трех экземплярах — три подноса для завтрака, три махровых халата, три купальника на веревке для сушки белья. С наветренной стороны гостиницы на каменистой дорожке на специальных подпорках стояли три велосипеда. Если смотреть на них с одной стороны, они выглядели солидно, как скульптурная группа, отблески солнечного света играли на хромированных рулях — один, второй, третий, — все стояли в ряд. Но если взглянуть на них с другой стороны, видно, как ненадежны подножки для тяжелых рам, — при такой неустойчивости велосипеды могут рухнуть, как домино, или скелеты слонов, или как сама любовь. Заметив такую странность, я никому о ней не сказала, ведь молчание также входило в неписаный договор. Все может быть перепутано к чертовой матери, но нельзя сдергивать с этого покров и называть вещи своими именами, — особенно в час коктейля, когда всем весело и каждый старается в меру сил поддерживать это веселье, чтобы показать, как прекрасна может быть жизнь, если вам повезло, как всем нам. Так что пейте свой бокал, потом берите другой, и не надо портить людям настроение.