Читать «Человек Номоса» онлайн - страница 206
Генри Лайон Олди
— Спасибо тебе, мой Алким, — Одиссей не заметил, что назвал дамата так, как всегда звал своего советника Лаэрт. — Нам с тобой приснилось больше, чем я надеялся. Я исполню волю Глубокоуважаемых. Я вытащу Лигерона из норы… но я буду очень внимателен к этому ребенку. Очень.
— Я сплю, мой басилей. Я не слышу тебя. И мне снится город Эфир, снится один хороший человек, большой знаток в составлении ядов. Если ты собрался воевать, как воюют люди…
— Да, мой Алким. Как люди. Спасибо еще раз.
— Ну что ж, прощай, мой басилей. Я знаю, тебе надо спешить. Мне — тоже. Скоро я не проснусь вовсе. Внутри бедного Алкима поселился злобный, усатый рак, и клешня его вот-вот перекусит нить моей жизни. Но теперь мне не обидно умирать. Знаешь, я всю жизнь мечтал поучаствовать хотя бы в одной войне… Лицом к лицу!
Немой вопрос отразился на лице Одиссея, уже поднявшегося, чтобы идти.
— Я все-таки принял участие в войне. В Троянской войне. Прямо сейчас. Ведь для этого совсем не обязательно надевать шлем и размахивать копьем, выкрикивая всякие глупости…
Я никогда не забуду твой урок, мой Алким.
Последний урок.
* * *
Прежде чем отплыть на встречу с Диомедом, Одиссей сделал малый крюк. Причалив в эфирской гавани, сказал Илу Мермериду, больше известному среди «пенного братства» как Ил-Гадюка:
— Мне нужен яд.
— Для друзей? для врагов? для тайны? — ласково осведомился Гадюка: горбун с длинными, паучьими руками и лицом редкой красоты.
— Для стрел. Что-нибудь вроде Лернейской отравы.
На лице Гадюки появилась мечтательная улыбка:
— О, у моего господина хороший вкус!.. Медок Лерны! молочко Ехидны! Горгонская слизь! это, знаете ли… — губы эфирца стянулись шрамом. — Но для этого господину нужно всего лишь убить гидру.
— Мне некогда выслушивать твой бред. Да или нет?
— Увы, — паучьи руки разошлись в стороны. — У меня нет яда для стрел. А зелья, подобного Лернейскому, вообще нет на земле. Но у меня есть совет. Мой господин знаком с Анхиалом-тафийцем? это рядом, в Акарнании…
— Нет.
— Тогда попрошу моего господина обождать. Я напишу табличку…
Когда Одиссей уходил, он вдруг увидел: Гадюка вовсе не горбат. Просто так держит спину; иногда. Самого Одиссея тоже многие считали хромым. А Анхиал-тафиец из Акарнании оказался милейшим собеседником и гостеприимным хозяином, ради гостя готовым на все. Особенно ради гостя, способного оказать многие услуги веслолюбивым тафийцам.
Хороший человек, как сказали бы Лаэрт-Садовник и его дамат.
…Больше всего я боялся, что лук Аполлона воспротивится отравленным стрелам — нет, принял как родных.
* * *
