Читать «Водораздел» онлайн - страница 6

Стэнли… Громкое имя. Правда, его книги хороши для публики, не для серьезных исследователей. Пусть так. Однако в упорстве и отваге не откажешь Стэнли. А в экспедиции под его начальством наверняка есть настоящие географы и натуралисты – стало быть, и желать лучшего нечего. Они изучат низовье и верхнее течение. Ей-ей, завидно! Ему, Василию Юнкеру, разумеется, не тягаться с экспедицией. Он – одиночка, пустившийся к экватору на свой страх и риск. Ну что ж, каждый несет свой кирпичик для храма Знания…

В шалаше шуршали термиты, дурнопьяно пахло травами. Рыжие отблески костра лежали у шалаша, как лисицы.

На рассвете люди взвалили тюки. Тронулись. Пошли. След в след, широким шагом по узенькой, как ремешок, тропке, меж холмов, поросших лесом, по красноватой земле, обдутой ветрами, вброд через речки и ручьи.

Реки, реченьки, ручьи… Поди разберись, угадай: куда стремят они свои воды, то молчаливые, с приглублыми берегами, в мрачноватых тенях, то мелкие, говорливые, отсвечивающие веселой песчаной желтизною. Поди разберись! А разобраться надо. Тут, близ экватора, лежит водораздел Нила и Конго. Где они, точные карты? Нет их, тоскуют по ним картографы.

– Как ты говоришь, проводник?

– Бадуа, господин.

Бадуа – река, принадлежащая к бассейну Конго. Здравствуй, Бадуа! Тебе хорошо ль во мраке лесном? Какие сны тебе снятся в такой духоте? Вечером помечает Юнкер в путевой тетради, что нынче, 15 мая 1880 года, вышел он к реке Бадуа.

Рассвет. Черные люди несут белые тюки. Белые тюки плывут над зеленым травостоем. Травы в крупной, чуть не с виноградины, росе. Рубаха Юнкера промокла насквозь, лицо у него мокрое. Ничего, солнышко высушит. А к полудню он будет на месте.

– Что за река, ребята?

– Уэре, господин.

– Уэре?

– Уэре.

За Уэре уже нет леса, за Уэре – степь, саванна. Плещет, как океан, солнечный свет, великаны-лиственницы высятся, а подле них – хижины с соломенными крышами.

Как-то примут азанде белого путника? Слышишь? Глухим громом громит боевой барабан.

5

«Конго улыбается нам», – сказал Стэнли, когда винты «Альбиона» врезались в кофейные воды. Тысячемильный речной путь лежал перед Стэнли и его спутниками.

Благословенные недра Катанги, отягощенные золотом и углем, таящие мягкую медь и твердые алмазы, недра Катанги исторгали водоток, сперва зовущийся Луалабой, потом – Конго.

Тысячи миль пути. Неуверенное, лунатическое блуждание в мареве болотистых равнин, где все сочится гнилью, преет и хлюпает. Медлительный, плавный напор – все дальше. И вдруг, рассвирепев, река кидается на горы Митумбы, рассекает их ущельем и падает, задыхаясь, в зыбкие, радужно-мертвые топи Упембы. Но реку не берет в полон эта зыбкая топь, и вновь с тугой неодолимостью движется Конго вперед, к океану. Притоки, как вассалы-данники, несут ей свои воды; их много, этих данников, они по обе стороны экватора, и дважды в год празднует Конго паводок – в период тропических дождей в северном полушарии, в период тропических дождей в южном полушарии. Раздобревшая, могучая, она течет все дальше к океану.