Читать «Отражения» онлайн - страница 98

Я понял это еще в Гонконге, где тараканов было по-восточному много. Но без клопов. Наверное, они друг друга на нюх не переносят. И еще — не выживают в дорогих отелях. Для этой живности там, среди своих, наверное, нечеловеческие условия. Зато в Чанкинг Меншонс, впритык к дорогим гостиницам, где на небольшой территории проживают десятки тысяч людей, и тараканы, и преступники дожидаются темноты и выходят не в ночные клубы, где все просто дают за деньги, а на охоту — за пропитание, добычу и свою жизнь. Прямо как люди.

Среди продавцов, проституток, нищих и карманников, собирающихся при входе в Меншонс Джонни из Калькутты ничем не выделяется. Каждый день без выходных по восемь часов он пытается убедить случайно забредших сюда туристов и вообще «белых» зайти поесть в заведение его хозяина под громким названием «Индийские деликатесы». Таких забегаловок, именуемых ресторанами и кафе, в квартале Меншонс более пятидесяти.

Джонни, который в девичестве, скорее всего, Джамаль или даже Джамахирия, довольно типичный житель это знаменитого квартала Гонконга. Он зарабатывает на еду и ночлег. И в его комнате живут восемь человек, все — из Азии.

Четверо спят на двуспальных досках, одни над кроватью, остальные — на полу. Зато дешево. В углу комнаты на стене полка с продуктами. И телевизор, на котором постоянно крутятся порнушные фильмы.

Казалось бы, здесь должен чувствоваться дух мужского братства и готовности поделиться. Но в реальности, как говорит Джонни, соседи приходят и уходят, а рассчитывать ни на кого нельзя.

— Здесь все для того, чтобы заработать деньги, а потом вернуться домой. Ты просто не можешь никому доверять. Людей много, а денег — мало. Если я повернусь спиной, меня немедленно ограбят. а, если заболею, бросят. У каждого своя программа для выживания — в одиночку или в стае. И мне нигде не было так одиноко, как здесь.

Джонни ненавидит Гонконг и Чанкинг Меншонс, но еще больше — перспективу быть нищим и зависимым дома, в Индии. Гонконг — один из самых дорогих городов мира и этот квартал — прибежище и для нелегалов, и работяг, и «бэкпекеров»-туристов. Ненадолго. Попав в этот мрачный человеческий тараканник, вы не сможете не заметить женщин средних лет, как правило, одетых в индийские сари голубых и розовых тонов.

— Это плохая женщина, — сказал мне толстый пакистанец, стрельнув сигарету и указывая на создание, выскочившее из какой-то комнаты. Вслед за ней выползли трое мужчин, а в открытую дверь были видны еще четверо, лежащие на одной большой кровати и глазеющие куда-то вверх, видимо, в телевизор.

— Так мы и живем, — поясни пакистанец, — платим по десяток долларов за «ходку» к девушкам. И все довольны.

Я не стал его спрашивать о СПИДе. В условиях сверхреальной экономики общие вопросы выглядят несерьезно и наивно. А это значит — опасно. Наивность в этом мире — как кровь для акул.

За полночь на первый этаж сползаются бабочки из всех мыслимых стран мира: из континентального Китая, Филиппин, Таиланда, Непала и даже Нигерии. Они стоят, как манекены и, в отличие от коллег, пасущихся у дорогих отелей, одеты довольно скромно.