Читать «Отражения» онлайн - страница 7

— Не думал, что Банионис пытался бежать от русских. А чего вам-то бояться было?

— Во время немецкой оккупации в Литве не было культурных государственных институтов, ни министерства, ни объединений. А мы работали в Паневежисе как литовский городской театр, ставили пьесы, играли на родном языке. В основном литовскую классику. Русских авторов, понятно, нельзя было. Но немецких авторов тоже не играли. Собственно, я там и начинал как актер. Труппа была, главным образом, из студентов. Вот и получалось, что работал «при немцах».

А мы очень боялись большевизма. Перед самой войной, за неделю, с четырнадцатого по шестнадцатое июня, в течение трех дней, по всей Литве прошли массовые аресты и депортации. И все думали — Господи, пришли бы немцы, спасли бы… Высылали за три часа. Ночью по городу ездили на грузовиках, со списками и забирали людей. Без суда, без объяснений. «У тебя, — говорят, — дядя враг народа». Или что-то подобное.

Это был приказ Сталина и разнарядка. «Выселить десять тысяч». Вот и выселяли. Хватали, чтобы отчитаться. Чтоб самих потом не обвинили в подрывной деятельности. Три ночи в Литве страшное, что творилось… Вот и боялись потом, что НКВД вернутся. Я, собственно, протянул время — можно было и раньше бежать.

Но мы ждали, что у нас американцы высадятся. А, когда поняли, что их не будет, то уже поздно оказалось…

И впервые я выехал в ту же Америку только в семидесятом году. Сложно было выехать. Приглашали не родственники, а одна организация. Так просто не выпускали. То — да, то — нет. Тянули долго. Но потом вмешались сверху, мол, пусть едет. И все равно, меня инструктировали в ЦК партии Литвы: «Ты там лишнего не говори…» Но им уже надо было выпускать. Чтобы показать миру, что в стране якобы нет «железного занавеса».

Поездил я тогда по приглашению по всей Америке: от Лос-Анджелеса до Балтимора и Нью-Йорка, посмотрел и подумал: «Хорошо, что „тогда“ убежать не получилось». «Не мое». Конечно, люди там богаче жили, чем в СССР. Ну что бы я, актер, делал бы в США? Там можно и на заводе работать — хорошо зарабатывать. Конечно, там даже тот, кто заборы красит, получал больше, чем я, уже известный в СССР. Но я-то понимал, что даже сейчас меня пригласили в Америку именно как актера, снявшегося в «Солярисе» Тарковского, у Жалакявичюса. В Голливуде, я посмотрел, хорошо работают. Но что я там буду делать, кому я там нужен?

Хорошо, что не удалось сбежать в сорок четвертом. Какой толк от этих денег, если не занимаешься своим любимым делом. Если ты — никто.

— А как вы относитесь к распаду Советского Союза? Вы ведь любимы…

— Очень хорошо отношусь. А зачем такой Союз нужен был? Это потом, «оттепель» пошла, стало легче. Но все равно — закрытое общество. Тебе там из Москвы звонят и говорят, что показывать. Да еще такие были, кто считал, что, мол, ты тут правду хочешь показывать? А разве партия не выше правды? Нет, я бы не хотел прежней системы. Хотя кто меня спрашивал? Кто нас спрашивал? Я что, хотел, чтобы был сорокой год, когда пришли Советы? Иди позже — когда ворвались немцы в Литву или Сталин хотел? Но это было. Без нас все происходило.