Читать «Чингисхан. Властелин мира» онлайн - страница 34

Из орудий войны, которые были у китайцев, можно отметить двести конских колесниц, древних и бесполезных, пращи для метания камней, арбалеты, натянуть которые не смогли бы и десять человек, катапульты, которые смогли тащить за канаты не менее двухсот артиллеристов; у них был также «летучий огонь», а также огонь, который мог вырываться из бамбуковых труб.

Ведение войны было искусством в Китае еще с тех пор, когда одетые в доспехи полки и боевые колесницы совершали маневры в пустынях Азии, и храм был превращен в лагерь главного командования, которое могло бы там без помех обдумывать свои планы. У бога войны Куан-чи никогда не было недостатка в ярых приверженцах. Сила Китая была в дисциплине обученных многочисленных воинов и в огромных людских ресурсах. Что касается его слабости, китайский генерал писал со злой иронией семнадцать столетий назад: «Правитель может привести к поражению свою армию, если попытается управлять ею так же, как империей, если он игнорирует обстановку, с которой сталкивается армия, и условия, которые существуют в ней самой. Это называется калечить армию. Это приводит к брожению среди солдат.

А когда в армии появляется беспокойство и подозрительность, в результате возникает анархия и о победе говорить не приходится».

Слабость Китая была в его императоре, который должен был оставаться в Яньцзине и переложить дела по руководству войсками на своих генералов. Сила же кочевников за Великой стеной была в военном гении их хана, который лично вел свою армию.

В случае с Чингисханом все складывалось почти так же, как с Ганнибалом в Италии. У него было ограниченное число воинов. Одно-единственное сокрушительное поражение заставило бы кочевников возвратиться в свои пустыни. Сомнительная победа стала бы бесполезной. Его успех должен был быть несомненным без слишком больших потерь в живой силе. И ему следовало совершать маневры своими дивизиями, противодействуя армиям под руководством мастеров тактики.

И при этом в Каракоруме он все еще оставался «командующим карательным корпусом» под началом Золотого императора.

В прошлом, когда Китаю улыбалась удача, императоры требовали дань с кочевников за Великой стеной. В периоды ослабления Китая его императоры откупались от кочевников, направляя к ним караваны с дарами, чтобы удержать их от набегов. Караваны были нагружены серебром, шелком-сырцом, выделанной кожей, украшенным резьбой нефритом, а также зерном и вином. Чтобы показать, что это делается не в ущерб своему достоинству, или, другими словами, не потерять лицо, представители китайских династий называли эту дань подарками. Однако в годы усиления Китая то, что взималось с кочевников, они называли данью.

Воинственные племена людей в шапках и с кушаками не забывали ни эти богатые дары, ни надоедливые требования китайских чиновников, ни свои редкие набеги из-за пределов Великой стены. Таким образом, люди восточной части Гоби в тот момент формально являлись подданными Золотого императора и теоретически подчинялись ему в отсутствие уполномоченного по надзору за западными пограничными областями. Чингисхан состоял в списке официальных представителей в качестве «командующего карательным корпусом». В положенное время канцелярия Яньцзиня, просматривавшая записи, направила к нему эмиссаров для сбора дани из табунов и скота. Он не заплатил эту дань.