Читать «Драгоценности Жозефины» онлайн - страница 144

Таня заварила свежий с мятой чай, нарезала лимонный рулет, достала морошковое варенье. Поскольку чаепитие предстояло особенное, то и посуда для него должна соответствовать. Таковая нашлась – из старого бабушкиного сервиза, хранившегося на верхней полке буфета. Дед им никогда не пользовался – берег. Таня обычно пила чай из своей чашки, красивой, но заурядной – с рыжим сонно жмурящимся котом на пузатой стенке. Бабушкин же сервиз можно назвать произведением искусства. Фарфор с темно-синими жар-птицами и золотыми каемками. Таня взяла чайную пару и пиалу под варенье. Варенье упало на донышко янтарем, соблазняя своими цельными северными ягодами. Несмотря на фабричное происхождение варенья, оно у нее ассоциировалась с семейной идиллией. В дружных семьях всегда находится такая вот баночка варенья к чаю. Сначала все вместе ходят в лес за ягодами, а потом зимними вьюжными вечерами сидят за большим, уставленным выпечкой столом. Кто-нибудь из членов семьи, обычно тот, кто помладше, произносит сакраментальную фразу: «А нет ли у нас чего-нибудь сладенького? На что бабушка или мама тепло улыбаются и достают из буфета варенье, то самое, ягоды для которого они дружно собирали летом. Оно наливается в большую розетку, в которую каждый опускает свою ложку, чтобы зачерпнуть сладкую тягучую жижу. Эти ложки облизывают и снова тянут к розетке с вареньем, и никого такая антисанитария не смущает, напротив, от этого еще острее ощущается родство.

В Таниной жизни тоже имели место подобные чаепития, но очень давно, когда она была маленькой и носила цветные банты и была еще жива бабушка. Мария Емельяновна считалась главой семьи и ее ангелом-хранителем. Спокойная, мудрая, она берегла хрупкий мир в доме, поддерживала семейные традиции, сплачивала родню. Это она собирала всех за одним столом по воскресеньям, где за принятием пищи шла неспешная беседа, в которой забывались обиды, скопившиеся за неделю. С уходом Марии Емельяновны старый дом на Кадетской линии опустел и как будто стал еще более старым; без хозяйки он скрючился, как старик, доживающий свой одинокий век. Олег Федорович помрачнел и, чтобы не загнуться от тоски, с головой ушел в работу. Семья перестала собираться за большим столом, а потом и вовсе распалась.

Стряхнув грусть воспоминаний, Таня достала упаковку свечей – красные с винтовым рельефом, купленные когда-то под настроение. В этом доме свечи лежали всегда под рукой из-за того, что часто выключалось электричество. Подсвечниками не пользовались, обходились блюдцами. Таня задумалась: где может лежать у деда подсвечник? А ведь где-то он есть – она его хорошо помнила: старый, бронзовый, с фигурками танцовщиц. Бабушка натирала его тряпочкой, и он блестел в свете свечи, а Таня неотрывно смотрела на танцовщиц, и ей казалось, что они движутся. То, что подсвечник в доме, она не сомневалась, ибо дед не выбрасывал ничего. В этот вечер ей непременно захотелось, чтобы подсвечник вновь оказался на столе и чтобы, как в детстве, ожили танцовщицы…