Читать ««Если», 2012 № 05» онлайн - страница 96

Для художника, который обожал привлекать к себе внимание и эпатировать публику, открыто заявляя: «Главное — пусть о Дали говорят. На худой конец, пусть говорят хорошо», — идеально подходил тот вид искусства, который обещал стать самым массовым. И в 1929 году Сальвадор Дали вместе с режиссером Луисом Бунюэлем создал 16-минутный немой фильм под названием «Андалузский пес» (фр. «Un chien andalou»), который киноведы позже записали в классику жанра.

Эта сюрреалистическая кинокартина остается одним из самых популярных фильмов «авангарда». Она до сих пор пугает и завораживает зрителя мастерски созданным видеорядом. «Андалузский пес» — «экранизация» сновидений Дали и Бунюэля, так что киноповествование подчиняется логике сновидения, стало быть, отсутствию всякой логики. Как рассказывал Бунюэль в своих воспоминаниях: «В фильме нет ничего, что бы символизировало что-то. Единственным методом исследования символов, возможно, является психоанализ». Кроме того, Бунюэль также раскрыл и секрет написания этого сценария: они с Дали изначально установили строгий запрет на какие бы то ни было образы или идеи, которые могли объясняться с точки зрения здравой логики и рациональной трактовки.

Кинолента начинается с титра «II etait une fois» («Давным-давно»). Мужчина, которого играет сам режиссер, затачивает бритву, затем выходит на балкон, чтобы посмотреть на луну, В кадре зритель наблюдает диск луны и сразу за ней — крупный план девушки и руку мужчины с бритвой. Мужчина подносит бритву к глазу девушки, и зрителю снова показывают диск луны, который разрезает тонкое облако.

Бунюэль как-то поделился историей происхождения этих кадров: «Приглашенный в Фигерас к Дали и погостив у него несколько дней, я рассказал ему, что недавно мне снилось вытянутое облако, перерезающее луну, и лезвие бритвы, вскрывающее глаз». Однако Жорж Батай, французский писатель и философ, придерживался иной версии: «Бунюэль сам поведал мне, что этот эпизод придумал Дали, которому образ был подсказан подлинным видением узкого и длинного облака, прорезающего лунный диск». Как бы там ни было, но на данный момент кинематограф имеет один из самых жутких кадров, который мог присниться только в кошмарном сне.

Сразу за этим действом следуют титр «Восемь лет спустя» и набор ярких сцен и образов: ладонь, из которой вылезают муравьи, оторванная кисть, мужчина тащит два рояля с трупами ослов и живыми священниками, и так далее, и тому подобное.

Поддержанный режиссером живописец и в кинематографе воплотил свой творческий метод: «Сюрреализм — не партия, не ярлык, а единственное в своем роде состояние духа, не скованное ни лозунгами, ни моралью. Сюрреализм — полная свобода человеческого существа и его право грезить. — И добавил: — Я не сюрреалист, я — сюрреализм».

На премьере фильма карманы Луиса Бунюэля были заполнены камнями на тот случай, если публика не поймет произведение соавторов, но опасения оказались напрасны. А Симона Марейль, исполнившая главную роль, приобрела известность и снялась еще в шести картинах, но с наступлением Второй мировой ее карьера закончилась. После войны она вернулась в Периге и через несколько лет покончила с собой — подожгла себя на городской площади. По трагическому совпадению, ее партнер по «Андалузскому псу» Пьер Батчефф тоже покончил с собой.