Читать ««Если», 2012 № 05» онлайн - страница 94
Мария Галина
— Да, да, да… Конечно. Но вы ее в другую серию переставьте.
— Ну… попробую.
— И еще. Это очень длинная сцена, а действия мало. Зритель ее не выдержит.
— Как — не выдержит? Это же эмоции! Это же трагедия! Вы представьте: играет музыка, печальная, Штирлиц смотрит на жену, она на него…
— А вдруг актеры плохо сыграют? Тогда зрителям будет скучно. И вообще, Линда Сегер говорит, что все должно быть динамично!
— Кто такая Линда Сегер?
— Гениальный голливудский сценарист!
— А какие фильмы сняли по ее сценариям?
— Ну… в общем-то пока никаких. Но она консультировала сценаристов «Универсального солдата» и «Бесконечной истории-2».
— Это плохие фильмы.
— Зато она написала книжку «Как из хорошего сценария сделать великий». И проводит курсы. Три занятия — и вы готовы писать сценарии. Вам бы тоже…
— Что?
— Нет-нет, ничего. Так вот, Линда Сегер утверждает, что все надо показывать через действие. Пусть Штирлиц, к примеру, встанет и пригласит жену на танец.
— Он разведчик. Он не имеет права.
— Но он же мужчина! Он танцует с женой Танго Смерти, а потом овладевает ею на пиани… Ой, нет. У нас же Советский Союз, нельзя такое показывать по телевизору.
— Слава КПСС!
— Пусть он просто танцует с женой. А потом врываются бандиты, и он от них отстреливается!
— Какие бандиты? Это Третий рейх! Там повсюду солдаты и полиция!
— Фашистские бандиты. Ведь у Штирлица есть пистолет?
— Конечно.
— А стреляет он почему-то мало. Даже Чехов говорил: если у человека есть пистолет в первой серии, то к двенадцатой он должен намолотить десяток трупов!
— Он так не говорил.
— А вы, оказывается, плохо знаете классику… И еще, Юлиан Семенович, мы отовсюду у вас убрали Гитлера. И Бормана.
— Что? Подождите… почему?
— Вдруг нас обвинят в пропаганде фашизма?
— Валите все на меня, я еврей, меня не обвинят.
— Вы так полагаете? Мы же и сами, но… Нет-нет, мы их убрали!
— Но как же… как же без них? Без Мюллера? Без Кальтенбруннера?
— А мы их просто называем «высокопоставленные сотрудники гестапо». Например: «Мы все под колпаком у высокопоставленного сотрудника гестапо», — думал Штирлиц.
— Это звучит чудовищно!
— Зато безопасно.
— Но ведь это антифашистский фильм!
— А вдруг? Нет-нет, Гитлера мы вычеркнули. Вы не волнуйтесь, все вышло очень мило. Гляньте, вот кадры со съемок… только никому не показывайте!
— Это кто?
— Штирлиц.
— А почему у него на голове панковский гребешок?
— Так привлекательнее для молодежи.
— А это что?
— Радистка Кэт… вам плохо, Юлиан Семенович?
— Нет… нет… А почему все снято на фоне серой стены? Тут должен быть разбомбленный Берлин…
— Ну… как-то не сложилось туда выехать, а декорации очень дорогие. Вы постарайтесь как-нибудь все делать в этой декорации. А мы уж с разных ракурсов… Это у вас коньяк?
— Нет, валокордин…
— Вот еще важный момент. Почему пастор послушался Штирлица? Как он ему поверил? Немотивированно: пожилой человек вдруг встал на лыжи!
— Так ведь в предыдущих сериях показана вся история их отношений…
— Понимаете, мы ее вычеркнули. У нас пастор появляется уже на лыжах. Надо объяснить, почему он слушается Штирлица. Может быть, тот его шантажирует? Или дает деньги?