Читать «Киберпространство и проблема спасения» онлайн - страница 6

Теперь становится возможным позитивизм и позитивные науки. А также и самозабвенный производительный труд, поскольку человеческая экзистенция не расточается в отчуждении, в объективациях товарной формы, а благодаря теологии прямого действия сохраняет привязку духовной монады к конечному изделию. Ученый, посвятивший жизнь капельным эффектам и производитель булавок, преуспевший в своем бизнесе в равной мере зависимы от санкции Иисуса; именно благодаря этой санкции их сугубо партикулярное занятие не остается исключительно профанным времяпрепровождением, а пребывает в ранге общественно значимого жеста. И уж тем более космонавт, выходящий на околоземную орбиту совершает теургический акт, смыкая параллельные, а то и расходящиеся потоки аскетического духовного воспарения и приумножения постава.

***

Новизна Нового Завета состоит прежде всего в том, что изменяется залог обетования и Истины: вместо возвращаемого, восстающего из праха тела (обещание Яхве, озвученное пророками), таким залогом становится Факт: единичный, эксклюзивный факт вознесения, задающий, однако, иную тематизацию сущего и ориентацию происходящего. И уже опираясь на факты, на новую скинию Завета, уверовавший во Христа приступает и к преобразованию собственной телесности — руководствуясь богословием прямого действия, которая загружает соответствующим заказом науку.

Сокровенное чаяние о возвращении к жизни умерших, сформулированное Николаем Федоровым, представлено в несколько странном «гибридном» варианте: здесь для исполнения ветхозаветного пророчества призывается наука. Искренность сокровенного чаяния при этом сомнения не вызывает, ошибка состоит именно в контаминации. Ведь опирающаяся на факты наука отнюдь не собирается отказываться от задачи спасения, но руководствуется она новозаветной инструкцией самого Иисуса, провозгласившего спасение через преображение. Или, как принято сейчас выражаться, через синтез тела.

Вопреки сложившимся представлениям точная (фактологическая) наука зарождается под покровительством христианской веры и изначально является ее органичной частью. Всем известны столкновения свободомыслия с церковной цензурой, однако непредвзятое исследование истории вопроса (представленное, например, в недавней книге швейцарского историка философии Алена де Либера) показывает, что по абсолютному большинству вопросов наука и христианская религия выступают как союзники, совместно ведущие борьбу против влияния прежних «эпистем», говоря словами Фуко, против возобновляемых ответвлений извивающегося посоха волхвов. Без репрессивных мер церкви (без пропалывания сорняков) росток науки едва ли смог бы пробиться среди диких побегов. Вот что пишет исследователь Александр Егоров:

«Действительную роль цензуры удобно рассмотреть на конкретном примере, неизменную актуальность которого трудно оспорить. Как известно, в 1270 году парижский епископ Этьен Тампье в числе прочих тезисов осуждает и астрологический («Все происходящее на земле подчинено необходимости звезд»). На рубеже 13–14 веков астрология была буквально повсюду — то есть вопрос о ее сдерживании, а главное, об ограничении ее псевдофилософских претензий стоял очень остро. Можно добавить, что он так же остро стоит и сейчас, но в те времена философия оказалась просто беззащитна перед проникающей во все щели суетливой эзотерической мудростью".