Читать «Жизнь ни о чем» онлайн - страница 131

Мне нечего было возразить предусмотрительному Игорю Степановичу. Если он окажется прав, он, в худшем случае, потеряет сто тысяч. Если я ошибусь, меня просто пристрелят, чтобы не оставлять свидетеля. Поэтому я только приветствовал меры предосторожности. Десять пачек, по десять тысяч долларов каждая, были уложены в кармашки специального пояса. Пояс я надел на голое тело. Сверху натянул белую футболку, заправил ее в джинсы. Поверх футболки — широкую, на два размера больше, клетчатую рубашку навыпуск. Под рубашкой на брючном ремне — пистолет Макарова в кобуре. В случае чего я не буду расстегивать пуговицы — я рвану полу рубахи левой рукой, а правой выхвачу пистолет. Пуговицы на рубашке пришиты едва-едва, только чтобы на один раз хватило. Даже легкого рывка будет достаточно. Я знаю точно, потому что потренировался немного. И каждый раз пуговицы отлетали с треском. И специальный человек снова пришивал их под надзором господина Горталова. За безопасность операции Горталов нес личную ответственность.

Джип на этот раз вела мой шофер Наташа. Ее повысили в должности: она не только шофер, но и телохранитель. В дороге нас будет сопровождать еще один джип — с охранниками, но в квартиру к Нине со мной пойдет только Наташа. Поэтому на ней тоже рубашка навыпуск и пистолет на поясе в специальной кобуре.

— Вы хоть стрелять умеете? — спросил я, когда мы выехали на загородное шоссе. Сегодня мы были снова на «вы». Горталов не счел нужным скрывать, что в машине установлен микрофон. Для нашей же безопасности, разумеется.

— Я кончила курсы телохранителей! — гордо сказала она.

— Наверняка с отличием.

— А то!

Странно, но теперь, когда мы мчались, хорошо вооруженные и под надежной охраной, приготовления уже не казались мне необходимыми. Что-то сдвинулось в моем мозгу. Черная тень Игоря Степановича не застила больше глаза. И день хоть и пасмурен был и хмур по-прежнему, но не таил в себе больше угрозы. Обычный летний день. Наверное, я все-таки переживу его. И, может быть, даже достигну заветной цели. И стану чем-то большим, чем был до сих пор. Не ради себя самого — мне хватило бы и того, что у меня уже есть, — но ради тебя, Майя. Не верь рекламе: это не они, это ты достойна самого лучшего.

— Не спешите, — велел я Наташе. — Лучше немного опоздать, чем приехать раньше времени. Пусть она беспокоится, приедем мы или нет. А нам беспокоиться не о чем.

— Вы психолог, босс.

— Я просто старый. И мудрый. И знаю наперед, что ждет каждого из нас.

Наташа промолчала. Она не смотрела на меня. Она вела машину. А то, что она улыбалась при этом, — так улыбаться никому не запрещено. Надеюсь, видеокамеру в машине Горталов не догадался установить.

2

Исповедь лесбиянки

Да, так я это решила назвать. Ты уже не вздыхай, не морщись, Сереженька — я заранее представляю, как ты поморщишься, когда увидишь это слово на бумаге, — ты уже научился не морщиться и не краснеть, выговаривая вслух эти неприятные слова: гомосексуалист, лесбиянка, педофилия, онанизм, — но видеть их изображенными на бумаге тебе до сих пор неприятно, правда? Будто тебя самого может кто-то заподозрить в онанизме или гомосексуализме. Я, между прочим, сама некоторых таких слов не люблю и сейчас, когда писала, два раза подряд сделала одну и ту же ошибку: вместо «гомосексуализм» написала «гомосекусализм» — и даже когда об этом стала тебе рассказывать, то и тогда снова ошиблась. Не хотят мои руки правильно нажимать на клавиши, никак не хотят. Хотя вообще-то у меня очень точные, очень умелые руки. И очень нежные. Даже в полной темноте мои умелые руки с первой попытки находят клитор незнакомой женщины и сами, без моей подсказки, делают все как нужно.