Читать «Жизнь ни о чем» онлайн - страница 118

— Так уж и всех? А как же Андрей? Просто так тебе помогает? Бескорыстно?

Она запнулась. Я прямо-таки ощутил, как из нее рвалось ответное: «Да! Бескорыстно!» — но что-то помешало ей солгать. Наверное, чувство собственного превосходства. Солгать мне означало бы для нее признать себя слабее, хуже меня. Ложь всегда проявление слабости. Сильный человек может себе позволить говорить правду при любых обстоятельствах. А ей очень хотелось быть сильной.

— Может быть, не совсем бескорыстно. В конце концов, мы не при социализме живем. Не боремся за звание ударника коммунистического труда. Но, во всяком случае, я не тем местом за компьютеры расплачивалась, о каком ты подумал. И вообще Андрей никогда ничего не просил. Сам предлагал помощь. Сам компьютеры покупал, привозил, техников присылал из своей фирмы, чтобы сети смонтировать. Да, не совсем бескорыстно. Да, для него это не только благотворительность, но и бизнес. Да, ему принадлежит половина нашего города — и больше половины жителей города считают его отцом и благодетелем. Да, весь город голосовал за него на выборах. И что с того?

— Да я ведь ничего и не говорю.

— Вот именно! Ничего не говоришь — и ничего не делаешь.

— У меня нет таких возможностей.

— У тебя — нет. А у Андрея — есть. Потому что знает, чего хочет. И всегда добивается того, чего хочет. А ты нет. Ты чуть что — в кусты. Не понравилось тебе на вечере встречи — исчез, испарился, всем классом найти не могли. Забился в какую-то дыру и сидел там двадцать лет. Кого ты вспомнил за эти годы? Кому помог?

— А ты?

Не надо было мне этого говорить. Ох, не надо. Знаю ведь, что с женщинами разговор по принципу «сам дурак» не проходит. Они тебя могут сколько угодно упрекать, грязью поливать, с дерьмом смешивать, но стоит только тебе попытаться возразить, сказать в ответ: «А ты сама: « — и все, разговор окончен.

— Пошел бы ты:

Теперь она чуть больше походила на прежнюю Нину.

Это в моих воспоминаниях, написанных для чужих глаз, все между нами было тихо да гладко. Не потому, что врал, а потому, что вспоминалось только хорошее. А танцы — вещь азартная, иногда так заведет — готов за малейшую ошибку партнершу убить. И ругались мы по-страшному, и швырялись друг в друга тяжелыми предметами, и не разговаривали неделями. Все было. И теперь то же самое. Завела себя Нина, закрутила внутри пружину так, что вот-вот лопнет, и одной неосторожной фразы было достаточно, чтобы пружина раскрутилась с треском — да мне по лбу.

— Шел бы ты на фиг отсюда, Сережа! Никто тебя сюда, между прочим, не звал. С чего ради ты вдруг ко мне заявился? Жена из дому выгнала?

— Пока нет.

— Жалко. Но тем лучше для тебя. Есть, стало быть, куда пойти. Не будет меня совесть мучить, что выгнала тебя на улицу. Жена-то богатая небось, а, Сережа?

— С чего ты взяла?

— Так не на свои же кандидатские ты такую машину купил. Или ты уже доктор?

— А про то, что я кандидат, откуда знаешь?

— Сорока на хвосте принесла:

— Передай сороке, что я еще не доктор. Но скоро буду. А машина не моя — казенная.