Читать «Начало летоисчисления» онлайн - страница 23

– Я бы сам смог высечь оленя. Только еще лучше, чем в пещере.

– Здесь недалеко есть малая пещера. О ней не все знают. Там много нарисованных оленей. Я уже был в ней, и со мной ничего не случилось. Если не боишься, я проведу тебя туда.

Весной Сул и Муна ушли в горы и не вернулись. В племени стали забывать про них.

Один только Тингл не забывал Сула. Помнил он и лицо чужестранки, озабоченное и скорбное. Женщины сторонились ее, она всегда была одинока, и это угнетало ее. Лицо ее просветлело только когда подошел срок возвращаться на родину. И хотя ей будет тяжело идти – вскоре она должна стать матерью – глаза Муны зажигались радостью всякий раз, когда она смотрела в сторону тяжелых скал, отгородивших Долину.

Однажды Тингл тайком начал обрабатывать податливый камень, из которого были сложены стены пещеры. Этот камень не годился на топор. Из-под рук Тингла появилась небольшая фигурка-он сам видел в ней женское тело, в котором созревала новая жизнь. Нос у Муны был крупнее, чем у женщин из племени Большого Оленя, и такой нос Тингл вытесал у своей каменной фигуры.

Он не слыхал рысьих шагов Тэт-она. Сухие и жилистые руки старого шамана вырвали у Тингла почти законченную фигуру. Тэт-он долго ее рассматривал и никак не мог взять в толк, что это изготовил Тингл. Меньше всего это походило на топор. И может быть, все кончилось бы благополучно для Тингла, не окажись рядом подростка Ала.

– Женщина, – сказал он. – Та самая, – узнал Ал, показывая пальцем на выступающий нос, – которая ушла туда, за горы.

– Еще и не ночь, только вечер: половина одиннадцатого, – сказал Моторин, с трудом разглядев при свете костра положение стрелок на своих часах.

– Жуть! – воскликнул Степан и скорчил страдальческую физиономию. – Целая ночь впереди! Мне от голода чертики начинают мерещиться.

– Отщипни крошку от своего энзе, – посоветовал Игумнов.

– От какого еще энзе?

– От плитки шоколада.

В начале сезона завхоз партии привез несколько плиток шоколада. Начальник разделил. Каждому досталось по полторы плитки. "Шоколад будет нашим энзе", – объявил он.

– Вспомнили. Я тот шоколад проглотил в первом маршруте.

– Вот теперь и страдай поделом, – усмехнулся Иван Николаевич. – Ладно, ставь котелок с водой, – смилостивился он.

Глаза Степана вспыхнули, как у кошки.

– Богу буду на вас молиться. От голодной смерти спасаете.

Вода закипела мгновенно. Игумнов достал из сумки плитку шоколада. Она была помята и переломана на несколько рядов. Когда развернул фольгу, рассыпалась на мелкие крошки. Но все же это был шоколад.

– Теперь, когда наши желудки прогрелись чаем и насытились шоколадом, можно продолжить поиски истины, – шутливо предложил Моторин. – Кое к чему мы уже пришли: древняя наскальная живопись помогла человеку развить способность мыслить абстрактно.

Игумнов переместил дальше от костра свой брезентовый чехол – он уже накалился и обжигал руки, как листовое железо. Брезент весь был в звездочках-дырах, прожженных искрами. Не первую ночь приходилось геологу коротать у таежного костра!

Собственно, можно ли было назвать сегодняшний костер таежным? Может, пещерным?