Читать «Волк в бабушкиной одежке.» онлайн - страница 6

— Действительно, — допускает Его Круглячество, — случай не банальный.

И он делает новый вывод, приподнимающий краешек завесы. Вывод настолько простой, что никто до него еще не додумался.

— Это определенно ошибка. Где-то есть другой шапокляк, у которого такой же блайзер, отсюда и конфузия.

Я тотчас же погружаюсь в многоэтажные размышления.

— О чем замечтался, о смерти Людовика XVI? — дурачится Пузырище.

— Это было второе французское Берюрлоо, — соглашаюсь я. — Протяни мне ногу помощи, Толстяк.

Но Толститель энергично трясет котлом, который прекрасно сгодился бы на холодец.

— Дудки! Я в отпуске отныне и впредь. Если это приказ, ты можешь засунуть его в футляр от термометра; но если ты просишь не в службу, а в дружбу, то это все меняет.

Я тычу раздраженным пальцем в направлении двери.

— На место, в конуру! — возглашаю я. — Исчезни из видимости, которую ты уже достаточно изгваздал. И застегни гульфик, прохожие не знают, что ты идешь от врача!

Берю выходит, пожимая плечами, сопя и пыхтя, говоря, что он облегчил бы свой пузырь на мою особу, застегивая штаны и хлопая дверью.

Мой умелый указательный палец страничит ежегодный справофон на букву "ф". Живость, точность, нежность являются принципиальными качествами поименованного пальца, впечатляющими, в частности, заблудившегося путешественника, которому он указывает верную дорогу, и одинокую даму в кинозале, где показывают фильм новой волны (для души).

Любопытная вещь, я не нахожу ни единого Фуасса в этом сверхтщательном издании, куда помещены краткие жизнеописания моих сограждан, то есть их имена, адреса, профессии и номера телефонов. Затем я набрасываюсь на женевский ежегодник и посвящаю себя исключительно городку-очаровашке Воскрессону, который и воскресает в толстотоме в единственно-неповторимом одиночестве. Там я не нахожу никого, кроме моего Фуасса. Он, этот гражданин, решительно существует в единственном экземпляре. Я, стало быть, в сильном замешательстве. Звоню рыжему из лабо и прошу его спуститься. Вот я как-то незаметно и вцепился в эту косточку, ребята. И вы меня знаете, когда очаровательный Сан-А захвачен тайной, он не перестает прояснять ее.

Явление Манье. В своем белом халате он похож на зажженную свечку. Шевелюра рдеет и конопушки пламенеют. Я же сам только дерьмею.

Второй раз за последние десять минут я рассказываю Манье фуассиную историю. Он открывает глаза шире витражей сартрского собора.

— По-тря-са-юще! — резюмирует он.

— Признайся, вот уж необычное дельце!

— А вы уже рассказали Старику?

— Нет, я сейчас загружен работой, и он наверняка перепасует это в другой отдел.

— По правде говоря, это нельзя еще назвать делом, — уточняет Манье. — Никакого правонарушения еще не произошло. В конце концов, позволяется же делать подарки своим современникам, даже подарки стоимостью в четырнадцать миллионов.

Какое-то время мы вглядываемся друг другу в глаза, как два окулиста, взаимно и одновременно ищущие повреждения радужной оболочки, затем я пододвигаю технарю обертки и банкштексы.