Читать «Берегите матерей!» онлайн

Расул Гамзатов

Берегите матерей

Воспеваю то, что вечно ново. И хотя совсем не гимн пою, Но в душе родившееся слово Обретает музыку свою. И, моей не подчиняясь воле, Рвется к звездам, ширится окрест… Музыкою радости и боли Он гремит — души моей оркестр. Но когда скажу я, как впервые, Это Слово-Чудо, Слово-Свет, — Встаньте, люди! Павшие, живые! Встаньте, дети бурных наших лет! Встаньте, сосны векового бора! Встаньте, распрямитесь, стебли трав! Встаньте, все цветы!.. И встаньте, горы, Небо на плечах своих подняв! Встаньте все и выслушайте стоя Сохраненное во всей красе Слово это — древнее, святое! Распрямитесь! Встаньте!.. Встаньте все! Как леса встают с зарею новой, Как травинки рвутся к солнцу ввысь, Встаньте все, заслышав это слово, Потому что в слове этом — жизнь. Слово это — зов и заклинанье, В этом слове — сущего душа. Это — искра первая сознанья, Первая улыбка малыша. Слово это пусть всегда пребудет И, пробившись сквозь любой затор, Даже в сердце каменном пробудит Заглушенной совести укор. Слово это сроду не обманет, В нем сокрыто жизни существо. В нем — исток всего. Ему конца нет. Встаньте!.. Я произношу его: «Мама!»

Часть первая

ЧЕРНЫЕ ШАЛИ НАШИХ МАТЕРЕЙ

«Берегите маму».

Из завещания отца

1

Вызвали домой. Сказали позже Родичи, смотря печально: — Друг! Твой отец лежит на смертном ложе. Приготовься к худшей из разлук. Встал я у отцовского порога, Сдерживая тяжкий стон в груди. Старшая сестра взглянула строго: — Мама у отца… Ты обожди… Счет вели часы. И ночь густела. В дверь гляжу, открытую слегка… На руке отцовской пожелтевшей — Сморщенная мамина рука. Я поверил: всех сильней на свете Смерть — Она способна оторвать Друг от друга тех,                      кто полстолетья Об руку прошли, —                      отца и мать! А часы минуту за минутой Медленно роняли в черноту… Тихо притворил я дверь, как будто Опустил могильную плиту. Я расслышал слово расставанья. — Хандулай, — отец привстал слегка, Близится конец повествованья, Пишется последняя строка. В голосе отца и боль и жалость. — Хандулай, не избежать судьбы. Показалось мне, что поломалось Средь дороги колесо арбы. Средь дороги?! Кончились дороги! Пресеклись пути любви, забот… Что в итоге? Подведем итоги, Прожитых годов окончен счет. …Дверь внезапно подалась скрипуче: Растворилась тихо. Это мать В старом платье, черном, точно туча, Вышла, шепчет что-то… Не понять… Вижу, лоб ее покрылся потом, Плачет мама, муки не тая… — Подойди к отцу. Тебя зовет он… — Меркнет лампа. — Папа, это я… — Ты, сынок? — Чуть приоткрылись веки, Взгляд чуть-чуть зажегся — и погас. Эту ночь мне не забыть вовеки. — Вот и наступил прощанья час. Смерти угодил я под копыта, Видно, в стремя встал не с той ноги. Душу дома, маму, береги ты; Слышишь, сын мой, маму береги! И замолк навек. Отца не стало… Но звучаньем прерванной строки Все кругом гудело, рокотало, Повторяло: — Маму береги! Хлынул дождь — и все в горах намокло, Разбежались по воде круги… Слышу: через крышу, через стекла Молят капли: — Маму береги! Слышу: листья шепчут за стеною: «Мама, — это дерево родное!» Голосом отца твердит земля: «Мать — весь мир, и рощи, и поля». Яростно бушует непогода, В черном небе не видать ни зги… Грохот грома — голос твой, природа, Просит каждый час любого года: «Душу мира, маму, береги!» Мать теперь одна. Остались маме Лишь воспоминанья да печаль. Горлица с подбитыми крылами, Черную надела мама шаль.