Читать «У каждого свое проклятие» онлайн - страница 131

– Ну и что же плохого в том, что жив Михаил Корсаков? Если ему всего сорок семь, значит, он вполне успеет воспользоваться прадедовыми драгоценностями.

– Все дело в том, что этот Михаил Корсаков – горький пьяница и антиобщественный элемент, первый буян на селе Красном. И все прадедовы драгоценности он моментально спустит за пару сотен рубликов, чтобы как следует напиться на помин их душ или просто так, для удовольствия.

– Собственно говоря, мне нет никакого дела до того, куда этот алкоголик денет свои собственные драгоценности, – резко сказала Марина.

– Нет, Марина Евгеньевна, думаю, что так рассуждать нельзя, – покачал головой отец Дмитрий.

– Почему?

– Потому что не стоило ехать так далеко, чтобы выбросить драгоценности на помойку. Можно было отдать их любому бомжу в Питере. Только вряд ли из этого вышел бы прок.

– Ну и что вы предлагаете?

– Жена отца Николая сказала, что некая Антонина Голубева всегда утверждала, будто ее девочка, пятилетняя Натка, приходится дочерью Корсакову. Сам Корсаков от отцовства наотрез отказывается, дочку не признает, а бедная Антонина всегда незаметной мышкой по селу пробегала, чтобы только Михаил ее не заметил, не привязался и не прибил за клевету, которую она якобы распространяет по селу.

– То есть вы считаете, что мы должны отдать все этой Антонине?

– Антонине невозможно отдать, потому что она уж года три как пропала из села.

– Что значит – пропала? – удивилась Марина. – Корсаков виной?

– Жена отца Николая точно не знает, что там за история вышла. Вроде бы она сама куда-то уехала и не вернулась. А девочка сейчас живет у родной сестры Антонины – Полины. Вот я и предлагаю сходить к этой самой Полине и выяснить подробности.

– Какие?

– О происхождении Наташи. Полина ведь не знает, что мы привезли ценности, поэтому не станет нас обманывать только для того, чтобы их получить. А просто так признавать отцом девочки пропойцу и чуть ли не уголовника – вообще не имеет смысла.

– Возможно, вы и правы, – вынуждена была согласиться Марина.

* * *

– Да конечно, Мишка Корсаков – Наткин отец! – убежденно сказала Полина, плотная приземистая женщина, продолжая месить тесто крупными сильными руками. – Тонька-то – божий одуванчик, никак замуж выйти не могла. Никто не брал: бледная больно, невидная из себя и еще чересчур стеснительная. В общем, уж тридцать, а ни семьи, ни детей. Я ей говорю: «Тонька! Ну замуж не берут, так хоть ребенка-то роди! Все будет, кто в старости стакан воды поднесет!» А она «нет» да «нет» да «может, повезет еще». А потом видит – не везет, хоть ты что! А этот самый Мишка Корсаков возьми да и приди к моему Тольке за какой-то надобностью. Я вообще-то Корсакова веником шугаю, а тут трезвый был, я и не стала. Ну а Толька – возьми да и предложи Мишке Тоньку. Я-то думала, что все это шутки шутками, а потом гляжу, а у Тоньки – пузо! Спрашиваю – откуда? А Тонька и скажи, что ребенок-то Мишкин. Ну... я к Корсакову: так, мол, и так... папашей, значит, скоро заделаешься... Может, квасить-то перестанешь, заживешь, как все нормальные люди, семейной жизнью. А он обозвал сестру мою матерно и такую дулю мне показал – вот вам, мол, какой я есть отец Тонькиному ребенку. В общем, потом Тонька меня ругала, что я к нему пошла, потому что такой муж, как Корсаков, ей и даром не нужен. А я в ответ: чего ж ты тогда с этим Мишкой? Он же алкоголик! Мало ли, ребеночек уродливый получится! А она сказала, что Мишка в тот момент трезвый был и вроде даже ласковый... вот... а другой, дескать, на нее и не позарится. Ну... вот так и родилась Натка. Тонька никогда ребенка Корсакову не совала и ничего от него не хотела, а он почему-то, как видел ее, прямо зверел, проходу не давал. В общем, совсем у него мозги съехали от этой водки.