Читать «Чудовищ нет» онлайн - страница 5
Юрий Бурносов
— Вот заберут в Гавнистан воевать, тогда наплачесся, — заключила бабка.
Для нее любая война уже много лет была «Гавнистан», потому что бабка никак не могла понять, с кем и зачем мы можем воевать, к примеру, в Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республике. Еще бабка до сих пор была уверена в грядущей и неизбежной войне с Америкой — в доме у нее имелся сундук, где хранились спички, окаменевшая соль в пачках, рафинад, а также макароны. Макаронный НЗ она периодически меняла — старые, в которых заводились жучки и червячки, отправлялись на корм поросятам, а на рынке закупались новые (самые дешевые, серо-желтые, в больших бумажных пакетах).
Оторвал меня от чтения новый хозяин суриковского дома, чего я никак ожидать не мог. Он подошел к нашей ограде, положил на нее руки с короткими толстыми пальцами и спросил:
— Привет, сосед! Молоток есть?
— Чего? — Я, полностью погруженный в злоключения Сварога в Хелльстаде, не сразу вернулся в реальность. — А?
— Молоток есть? — повторил он. Сквозь расстегнутый ворот его рубахи клоками торчала седая курчавая шерсть. Еще один орангутанг, подумал я машинально и поднялся.
— Конечно. Запросто. Здравствуйте.
Я вернулся с молотком — выбрал из батиного инструментария что было приличнее, на новой рукоятке — и вручил его соседу. Тот ловко подбросил молоток в руке и поинтересовался:
— Звать-то как?
— Леха. Алексей.
— А я — Стефан Антонович. Не Степан, прощу заметить, а Стефан, — наставительно сказал он, пожимая мою руку через заборчик. — Но если и Степаном назовешь, тоже не обижусь. Заходи в гости, как обустроимся.
— Спасибо. Чего ж не зайти.
Черта с два я собирался к ним заходить, конечно. Мужик он вроде ничего, но в друзья набиваться не желаю. Хотя девчонка, конечно, классная. Интересно, где она учиться будет?
Да и молоток... Что он, переезжал в новый дом и молотка не купил? С собой не привез?
Тут бабка подкралась ко мне сзади и нудно забормотала:
— А курятник недоделанный. Недоделанный. Курей всех не словишь потом, пойдут в огороды, шло кобель чей унесет... Помидоры поклевают, ругань пойдеть...
— Ба, ну сейчас я.
Я со вздохом отложил Бушкова и пошел ремонтировать дверь. Куры, которые, по идее, должны быть благодарны мне за благоустройство жилья, дико шумели и пытались по очереди пробраться в щель, а петух Борька норовил меня клюнуть. Зараза. Не любил я его никогда, решит бабка зарезать, самолично башку отсеку.
Провозившись с полчаса, я гордо заманил бабку в курятник и показал свое творчество. Она критически подергала дверь, сморщила и без того морщинистое личико и сказала тоном миллионера, которому предложили за неимением другого транспорта проезжего частника на «четыреста двенадцатом» «Москвиче», а он опаздывает на аудиенцию к президенту, и отказываться смерти подобно.
— Сойдеть...
В бабкиных устах это равноценно вручению почетной грамоты, так что я спокойно мог возвращаться к чтению. Соседи тем временем разгрузились, загнали машину во двор, и теперь Стефан Антонович ковырялся с воротными петлями. Что-то у него там соскочило.