Читать «Круглые кубики» онлайн - страница 44

– А-а-шу! – снова разулыбалась вдруг Маняша и потянула меня за рукав. Я машинально пошла за ней к окну.

Дед, уже взявший себя в руки, стоял у меня за спиной. А Маняша бережно перебирала тонкими пальцами в обкусанных заусеницах лежащие фотографии.

– У-а-ю! Е-о-гу! – повернулась к деду с мольбой, граничащей с отрешенностью.

– Маняша, ну что значит «не могу»! Понятно, что скучаешь. Но что делать. Надо через «не могу». Надо. Саша был бы очень недоволен, если бы увидел тебя в таком состоянии. Вот увидел бы тебя Саша сейчас и возмутился бы. Сказал бы, что это моя мама себе позволяет? Почему это она так распустилась?

Меня как током ударило. Мама… У Маняши был сын.

Со всех фотографий на нас смотрел курносенький мальчик в белой футболочке, к которой был приколот октябрятский значок, и в пилотке. Мальчику было на вид лет семь-восемь. Точно такой же луноликий, со слегка приплюснутым носиком – отголоски многолетнего царствования Чингисхана мало для кого на Руси прошли незамеченными – открытая улыбка.

На одной из фотографий мальчик сидел на карликовой лошадке, на другой – что-то задумчиво читал, на третьей рядом с ним стояли крупный, широкоплечий мужчина с капитанскими погонами на гимнастерке и невысокая миловидная женщина лет тридцати.

Ее сложно было назвать красавицей, но что-то такое неуловимо притягательное было в меленьких, не прорисованных чертах лица, в маленьком аккуратном носике, в этой круглолицести. Женщина держала за руку статного капитана, а тот, в свою очередь, положил руку на плечо мальчику в пилотке. Фотография была явно постановочная, снятая на натуре. На заднем плане виднелись какие-то сопки и совсем вдали – густой сосновый лес.

Я не могла оторваться от этого последнего снимка. Между той молодой, цветущей женщиной и этой мычащей, выцветшей, неопределенного возраста вечно улыбающейся теткой лежали не просто несколько десятилетий. Между ними была пропасть. Что же должно было произойти, чтобы счастливая жена и мама – а я была уверена, что Маняша была счастлива, – превратилась в это… это… я даже слова правильного подобрать не могла.

– Е-е-о-у! – продолжала печально подскуливать Маняша, зачем-то держа меня за руку. – У-а-ла!

Дедушка забрал у нее фотографии, достал из кармана связку ключей, отпер один из ящиков стоящего тут же письменного стола и положил их туда. Снова запирать почему-то не стал.

– Я понимаю, что устала. Ну, Маняшенька, всем трудно. Ты вот что мне скажи, дружочек. – Дед пододвинул стул, сел и потянул Маняшу к себе. Она, наконец отпустив мою руку, с готовностью подошла поближе и встала прямо перед ним, слегка склонив голову набок, как провинившаяся школьница – перед строгим учителем. – Мне бы надо провести перепись лабораторного инвентаря. Ты как? Готова поработать еще?

Маняша активно затрясла головой и снова растянула губы в дурашливой улыбке.

– Ну вот и прекрасно. Сейчас кто-нибудь из сестричек тогда придет, займется переписыванием. А ты будешь подавать, пыль протирать. Согласна?

– А-э-о! – И снова эта совершенно обезоруживающая, беспомощная улыбка. У меня по спине потекла омерзительная липкая струйка, стало вдруг зябко. Я очень боялась, что начну стучать зубами, и дед это все заметит.