Читать «Корпорации «Винтерленд»» онлайн - страница 146

С другой стороны, его состояние по-прежнему остается критическим, хотя что именно означает данная формулировка, Джине невдомек. Надо бы выяснить. Хотя бы позвонить в больницу и спросить. Надо бы. Да только что-то ее удерживает. Кошмарное чувство вины.

Она уставилась на пруд.

Не будь ее, Марк не лежал бы сейчас в реанимации на волосок от смерти. Поэтому, наверное, меньше всего ему хочется видеть ее.

И разве можно его в этом винить?

Джина откладывает газету.

Через некоторое время она достает два мобильных. Просто чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Роется в них. В телефоне Фитца на Пэдди Нортона указаны три номера. А в телефоне Марка есть ее мобильный. Но больше ничего узнаваемого или полезного. Через несколько минут она встает, проходит мимо пруда и осторожно роняет туда телефон Фитца. Иначе его найдут, обнаружат. Теперь же вроде умеют…

По поводу второго телефона она решает: вдруг есть хоть малюсенькая надежда вернуть его владельцу? Пусть лучше полежит.

Вернувшись к подруге, Джина под давлением Софи впихивает в себя что-то, кроме черного кофе. Она съедает пол-апельсина, яйцо всмятку и тост.

Потом включает радио и слушает часовые новости. Почему-то с каждой минутой ощущение отрыва от реальности растет. Несмотря на то что два основных сюжета выпуска подаются строго отдельно, Джина чувствует, что в чем-то самом важном они связаны. И потом, в поезде до Сэндимаунта, ей приходит в голову, что эти ощущения страшно напоминают хрестоматийные симптомы паранойи. Ты видишь логику, не замечаемую другими, интерпретируешь новости, подлаживаешь их под себя. И они начинают пересекаться с твоими личными обстоятельствами и горестями.

Но теперь ей наплевать. После вчерашнего вечера ей хоть кол на голове теши. Она знает, что делает. И потом, она ведь не одна. Такое ощущение, что Клер Флинн тоже о чем-то догадывается.

На въезде в ворота дома престарелых «Гленальба» Болджер вдруг вспоминает, что больше трех лет не приезжал сюда. Отца он, конечно, видел — дома у Уны. Сестра живет в Брее и забирает его на Рождество, на дни рождения и тому подобные праздники. Ларри обитает в Фоксроке: оттуда и дальше, и состояние у отца уже такое аховое, что… Да что там говорить. Он никогда не видел в этом смысла.

К тому же они со стариком не очень ладили. Ларри всегда был на вторых ролях. В политику он тоже пришел вторым. После смерти Фрэнка старик конкретно надавил на него, потом тренировал, отформовывал. И Ларри не ударил в грязь лицом. Он оказался молодцом, но напряжение никуда не делось. Он обижался на отца, потому что тот подчинил его своей воле, а отец так и не смог простить его, что он не Фрэнк. К моменту, когда Ларри вошел в кабинет министров, влияние отца внутри партии уже давно угасло, как и его интерес к политике. Причем до такой степени, что Ларри чувствует: отцу его успехи безразличны.

И снова обижается. А это уже совсем нелепо: помимо всего прочего, отец угодил в лапы какой-то поразительной формы маразма. Не совсем Альцгеймер, но и ничего такого, что врачи могли бы обозвать по-человечески. Он витает между собой и отсутствием себя. То он все тот же едкий старикан, готовый в любой момент поставить тебя на место, а то развалится в кресле и бессмысленно таращится в стену. А хуже, если на тебя. И в воздухе между вами — кошмарные десятилетия невысказанного и невообразимого.