Читать «Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров» онлайн - страница 51

Таким образом, если мы переведем «сын человеческий» уже не как bar-aisch, а как bar-geber, мы получим «сын свободного человека», «сын героя» — определения, полностью подходящие Иуде из Гамалы, «герою Переписи», человеку, призвавшему Израиль к восстанию во имя Яхве и велевшему чеканить монеты с надписью medina, означающей «республика», организовавшему Израиль по этому образцу и разработавшему учение, согласно которому царем избранного народа является один лишь Бог.

Итак, юную деву по имени Мария действительно оплодотворил «Герой Божий» (Geberael), но это был не бесплотный дух (ведь имя архангела Гавриила тоже означает «Герой Божий»), а трехмерный герой, человек в полном смысле слова.

И последний аргумент в пользу утверждения, что Симон Петр и Яков-Иаков, его брат, были сыновьями Иуды из Гамалы. Он содержится в «Климентийских гомилиях», апокрифе, созданном на основе «Изначального писания», другого апокрифа II века; они имеют сирийское или трансиорданское происхождение и приписываются Клименту Римскому, ученику самого Петра.

И в этих «Климентийских гомилиях» мы находим такое странное место, формально противоречащее каноническим Евангелиям:

«На эти слова Петр ответил: „…Ибо мы с Андреем, моим братом одновременно во плоти и в Боге, не только выросли сиротами, но к тому же, по причине нашей бедности и нашего тяжелого положения, с детства привыкли к труду. Поэтому мы теперь легко выносим дорожные тяготы…“» (Климент Римский. Климентийские гомилии. XII, VI).

Таким образом, Симон Петр и Андрей, его брат, очень рано осиротели, все детство жили в бедности и были вынуждены работать с самого юного возраста. Это легко понять, если оба были сыновьями Иуды из Гамалы, умершего во время восстания Переписи. И это противоречит наличию живого отца, псевдо-Зеведея, специально придуманного.

Учитывая все вышесказанное, вполне понятно, что безымянным писцам IV и V веков было абсолютно необходимо скрыть фигуру Иуды из Гамалы, дав Симону Петру и Андрею, «его брату во плоти», отца с другим именем и на сей раз живого! И наши писцы придумывают Зеведея:

«Оттуда идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцем их, починивающих сети свои…» (Матф., 4:21).

А мы знаем из Матфея (13:55), что Симон и Иаков — братья, хотя Лука (5:10) стыдливо называет их «товарищами».

Таким образом, согласно каноническим текстам, Симон неявно становится «сыном Зеведея». Впрочем, его же называют и сыном загадочного Ионы (barjonna), а мы уже видели, как это следует понимать (Иоан., 21:15). На самом деле он не был ни сыном Зеведея, ни сыном Ионы, он был сиротой по отцу, и этого отца звали Иудой из Гамалы. Противоречие между Матфеем (4:21), называющим его сыном Зеведея, и Иоанном (21:15), называющим его сыном Ионы, лишь подчеркивает лживость писцов.