Читать «Степные рыцари» онлайн - страница 22
Дмитрий Ильич Петров-Бирюк
Гурьяшка уже давно проснулся. Его разбудил многоголосый птичий звон в сирени под окном куреня. Зевая, мальчуган подошел к окну, глянул на посольскую галеру. Она пуста. Видно, и сам посол и все его прислужники еще спят крепким сном. Лишь часовые, закутанные в епанчу, расхаживают по палубе.
Как расплавленное серебро, порозовевшее от восходящего солнца, течет в неведомые дали Дон. И, глядя на реку, думает Гурейка, что течет она мимо крепости Азова и там не ведают люди о том, что вот-вот доведется их трупам плескаться в волнах ее.
— Дрыхнут, дьяволы! — сердито выругался он, глянув снова на безмолвную галеру. — Что поделать, надобно ждать.
Он присел к окошку и от нечего делать, чтоб время быстрее проходило, начал составлять песню:
— Как у нас на Дону, — бормотал он, — во Черкасском городу, старики пьют-гуляют, по беседушкам сидят… Ну, а дальше что?.. По бе-седуш-кам си-дят…
Туго ворошились в его голове мысли. Непривычная больно уж работа… Но песню очень хотелось сочинить. Слова никак не приходили на язык. А Гурьяшка старался их обязательно выловить. Он складывал слова. Но все как-то получалось не то, что хотелось сказать в песне. Он даже вспотел от чрезмерных усилий.
Забыв обо всем, он часа два уже как сочинял песню. И у него кое-что получилось.
Ничего как будто, — пропел он и продолжал:
Во! — засмеялся Гурьяшка. — А теперь так:
Да, действительно, составляя песню, Гурьяшка забыл обо всем на свете. Забыл он и о строгом наказе отца, забыл и о галере турецкой, и о после Томе Кантакузене. Все его желания сейчас были направлены на то, чтоб скорее составить песню, такую бы песню, которую, идя на штурм Азова, распевало бы все казачье войско.
снова заводил Гурейка.
— Гурьяшка, — отворила дверь в горенку мать, пожилая, но еще красивая женщина, — иди завтракать.
Гурейка глянул на небо, солнце уже стояло в поздний завтрак. Он сразу вспомнил обо всем.
— Некогда, мать, — отмахнулся он и побежал на турецкую галеру.
За ночь вода сбыла еще больше. К стружементу Гурейка дошел быстро, даже не испачкав сапог. По дороге он заглядывал в окна дяди Ивашки, но его не было видно.
«Должно, уехал в Монастырский городок», — подумал Гурейка.
К счастью, посла на палубе не было. Он еще, наверно, нежился в постели.
Часовой, широкоплечий янычар в чалме, кивнул мальчишке.
— Салам алейкюм! — крикнул он.
— Салам алейкюм, — ответил Гурейка.
— Иди! — помахал ему часовой.