Читать «Меридон, или Сны о другой жизни» онлайн - страница 2

Данди кивнула, но она не была покорена этим образом. Лошади были частью нашей жизни с тех пор, как нас отняли от груди. Я же не находила слов, чтобы передать восторг, какой охватил меня во сне.

— Он учил меня скакать верхом, — тихо произнесла я, и мое горло сжалось. — Он любил меня. Да-да, я слышала это по его голосу. Это был мой отец, но он действительно любил меня, — жалобно продолжала я.

— Дальше, — нетерпеливо попросила Данди.

— Я проснулась, — ответила я. — И все.

— А ты не видела дом, твои платья и еду? — разочарованно протянула она.

— Нет, — подумав, ответила я. — В этот раз нет.

— О, — сказала Данди и притихла. — Как бы я хотела видеть такие же сны!

Угрожающий кашель раздался с нижней койки, и мы заговорили еще тише.

— Ты увидишь этот дом в действительности, — пообещала я. — Это же реальное место, оно в самом деле где-то есть. Мы обе туда когда-нибудь попадем.

— Вайд, — повторила она. — Смешное название.

— Это не полное название, — объяснила я. — Там есть еще какой-то слог, я не могу расслышать какой. Но где-то такое место в самом деле существует. И моя жизнь будет проходить там.

Я улеглась на спину и уставилась на грязный потолок, стараясь забыть о хриплом голосе отца, о запахе застоявшейся мочи и о кислой духоте небольшого фургона с закрытыми окнами, в котором спали четверо человек.

— Во всяком случае, я должна там побывать, — повторила я себе.

У меня были три маленькие радости, делавшие сносной жизнь беззащитного цыганского ребенка с отцом, который ничуть не заботился о своем потомстве, и с мачехой, которая заботилась о нем еще меньше. Первой из них была Данди, моя двойняшка, с которой мы были тем не менее ничуть не похожи. Второй — лошади, которых мы дрессировали и затем продавали. И третьей — сны о Вайде.

Если бы не Данди, мне кажется, я бы уже давно сбежала отсюда. И к нынешнему жаркому лету 1805 года, когда мне исполнилось пятнадцать, меня бы уже давно здесь не было.

К лету, когда я впервые восстала против отца.

В тот день мы должны были дрессировать пони для езды под дамским седлом. Я считала, что лошадь еще не готова к этому, а отец настаивал на своем. Всякий увидел бы, что лошадь совсем еще не объезженная. Но отец поставил ее на корду два или три раза, она пошла хорошо, и он велел мне начать ее объезжать. Данди он не мог приказать это. Она просто улыбнулась бы одной из своих дразнящих медленных улыбок и сбежала бы на целый день, засунув мимоходом в карман корку черствого хлеба и кусок заплесневелого сыра. Но домой она вернулась бы с тушкой украденного цыпленка, и это спасло бы ее от битья.

Поэтому мне было приказано скакать на этом пони, слишком молодом для дрессировки и слишком пугливом для седла.

— Он совсем не готов, — попробовала я настоять на своем.

— Готов, — отрезал отец. — Садись.

Я внимательно посмотрела на отца. Вчера он страшно напился, и его сегодняшняя бледность и красные веки свидетельствовали о том, что у него нет никакой охоты стоять под полуденным солнцем с игривым пони на поводу.