Читать «Татуиро (Daemones)» онлайн - страница 77

— О ней не думай. Успеешь. Тебе знаешь, сколько всего еще впереди?

— Догадываюсь.

— Вот и живи, как живется. И радуйся, это правильно. Я вот радуюсь. Ведь могла жизнь прожить, как вот бабка моя и мать, и не дождаться тебя. Но повезло мне. Совпали мы с тобой во времени. И боль моя не зря. А раз не зря, то она и легкая, Витенька.

Она отпустила косу и сплела на коленях пальцы, смяла их, придавила ткань платья. Сказала глухо:

— Я ведь, Витя, по дочери и поняла, — или на моем веку кто появится, или уже не появится здесь совсем. Общего у нас только имя. Горласта, ухватиста, крепка разумом. Такие не болеют от маленьких степных цветов. Мужа себе наохотила видного, а как утонул, пять лет они прожили, вот осмотрелась, и в городе осела, там охотит следующего. Меня стыдится, а как же. Но эта боль просто еще немного к той, с которой живу. А вот, когда ночью я проснулась и будто сказал мне кто «ты здесь — последняя», тогда стало страшно. Но ты пришел. Значит, все хорошо, ничего не порвалось.

Витька вздохнул. Не знал, что говорить, но знал, что молчать можно.

— Это тебе ответ, на вопрос.

— Какой вопрос?

— О детях, которых я не стала учить. Они все, и хорошие и похуже — все тут, как моя Лариска. Не мне с ними.

— Понятно… А Яша? Яков Иваныч?

— Да. Яков свет Иваныч. И у него Дар, Витя. Но твой тащит из миров сюда силу, наполняет наш, строит. А его — только жрет. Сам видишь.

— Вы с ним… Общаетесь как-то?

— Мы с ним друг на друга молчим. Я — есть. И это его немножко, капельку самую, останавливает. А пока что не бились, нет. Дорогу друг другу не переходили.

Она улыбнулась, сверкнули в уголке губ золотые коронки.

— Когда Лариску мою обиходил, то мимо ходил, как на пружинах, видно ждал, взовьюсь, пойду девку защищать, спасать. И сцепимся по-настоящему. Смотрел, как кот, когда лапой мышь трогает, побежит или уже придушил. А мне что, девка взрослая, сама себе голова, поякшалась с Яшей да в город вон и сбежала. Она ведь, Витя, хоть и плоская, здешняя, но сила в ней есть. Как в той мутной воде, что после ливней прет, не разбирая, с холмов. Потому что рожала ее я, и кровь в ней, хоть не вся, но моя. Это он еще взбесится, когда узнает, что уехала-то совсем.

Она загнула уголок на растрепанной странице, согнала Марфу с колен и встала. Пощупала рукав футболки, стащила с веревки и бросила Витьке на колени.

— Высохла рубаха твоя, забирай. Так что, все нам еще впереди с тобой, Виктор Николаич. И мне, и тебе, и Яше…

19. ЛИСА В СТЕПИ

Под черным ветром, забывшем о сне, бежала лисица. Поднимала морду и седина на ней блестела в свете обледеневшей луны. Но чаще смотрела вперед себя, вытянув черный нос и остря уши, шоркая боками по стылым метелкам зимней травы.

На холм, под неровную луну, и вниз, по склону, угадывая точеными лапами на макушки взрытых коровьими следами глин. По лощинам, изредка поцокивая когтями на мелком ледке ручьев, оставляя на черных ветках ворсины зимнего меха.

Маленький снег, надутый в низинках, наверное, поскрипывал, но ветер поверху ровно гудел, смешивал звуки, обдувая холодные звезды.