Читать «Татуиро (Daemones)» онлайн - страница 50

Голос его замялся, ушел в войлочный шепот. Повисла в желтеньком свете лампы вязкая тишина. И вдруг вырвался из нее, как из болота, грузный удар часов, стряхивая тяжелые капли молчания, взлетел вверх, звеня басом. И стих, успокоенный мерным тиканьем.

— Да… Так вот… Было оно… Отпихнул я ее, упала. И смеется, смеется, рукой меня за ногу хватает. А я к выродку этому, скотине. Ну, один раз только и успел. И то, вскользь, коло уха, стерегся он, следил.

Очнулся уже на берегу. Костерок догорает. Дашу приволокли, рядом бросили. А этот нагнулся, за волосы ее взял, потянул голову вверх, а сам на меня пялится. Дернул и сказал, мол, узнает кто, не то что без волос оставим кралю твою, — без ушей и…

Я кивнул, голоса не было. Боялся за нее сильно, а даже и встать не мог. Так он еще, уходить, примерился и еще сапогом ей по почкам, аккуратно так. Часа три лежали, она без сознания, а я все полз к ней. Очнусь, вроде ползу, а сам все на одном месте. Уже развиднелось, когда смог из рюкзака куртку там на нее, штаны кое-как. И на берег из пещеры, чтоб видно нас. Ну и набежали скоро мужики, подобрали.

Месяц она лежала в больничке. Молчала. Следователь приходил, но она ни побои снимать, ни заявление. Я дома, мать за мной ходила. А как поднялся, написал заявление в пароходство, послал, уволили меня.

Даша потом жила молча, сама. Вообще не говорила, ну, редко. Первое время ее все пацаны доставали, бегали следом, кричали, и что мне-то страшно было, кривлялись, по лицам чиркали ладонью, по груди. Я помнил, что он мне сказал тогда. И знал, никуда я теперь от нее, потому что кто обережет? Через год поженились. И как-то все пошло и пошло, потихоньку. Вот только приступы у ней. Как начались тогда еще, после свадьбы, так и живем от одного к другому. И, знаешь, ни разу не спросила, что и как было там, на катере да на берегу. Думаю, мало помнит, но — не спросила.

Тикали часы. Ветер налегал холодной грудью на стекло и, найдя щелку в заклеенной раме, трогал край занавески, дотягивался до Витькиного уха и водил по краешку, как лезвийком, будто подшучивая опасно. Нестерпимо захотелось удара часов из защищенной крепостцы коридора, по натертым полам и ступеням которого — только в тапочках, и чтоб уличной грязи ни-ни. Но часы молчали, страшный год жизни вместился в промежуток меж двух ударов, оставив огромный запас, щелью для ледяного сквозняка.

— Теперь ты про Якова знаешь. Со стороны тебе, оно может и кажется, бараны мы тут все, но вот, бывает. Бригадир он сейчас, самый крепкий, свояки его — по всей местной власти рассажены, рыбнадзор на Яшины подачки живет.

Николай Григорьич полез в нагрудный карман, достал сложенный листок бумаги.

— А это Васька принес тебе сегодня, от сестры. Просит она, чтоб ты завтра в поселок пришел. В Нижнее, то что вы с моря видели. Адрес тут. Насчет паспорта. И камеры твоей. И еще. На словах парнишка передал, чтоб ты мне змею показал. Что за такое? Какая у тебя змея, где?