Читать «Восток - Запад. Звезды политического сыска» онлайн - страница 32

Ну а как сам Пушкин? Тяготился ли опекой, дышал ли в объятиях столь значительных фигур — Николая и Бенкендорфа?

Пластичная, нервическая натура, Пушкин страдал и уживался, бунтовал и смирялся. Восхищался царем, а перо выводило: «Где вольность и закон? Над нами // Единый властвует топор» или «Темницы рухнут — и свобода // Вас примет радостно у входа...» Проницательный Бенкендорф чувствовал пушкинский характер, сотканный из беснующихся противоречий. И в один из дней 1828 года позвал поэта в сотрудники Третьего отделения. Но проницательность подвела. Вольнодумец, «шалопай» Пушкин отказался.

А царя чтил и верил самодержцу. Свидетель Н. Гоголь: «Только по смерти Пушкина обнаружились его истинные отношения к Государю и тайны двух лучших сочинений (»Герой» и «К Н.»)... Пушкин высоко слишком ценил всякое стремление воздвигнуть падшего. Вот отчего так гордо затрепетало его сердце, когда услышал он о приезде Государя в Москву во время ужасов холеры, — черта, которую едва ли показал кто-либо из венценосцев и которая вызвала у него эти замечательные стихи».

В 1834 году Бенкендорф и государь прочитают перлюстрированное письмо Пушкина жене: «Видел я трех царей; первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут». Узнав, что его частное письмо стало известным, гневается Пушкин, но царя не топчет. «Полиция распечатывает письма мужа к жене и приносит их читать царю (человеку благовоспитанному и честному), и царь не стыдится в том признаться — и давать ход интриге, достойной Видока и Булгарина! Что ни говори, мудрено быть самодержавным».

Да что уж письмо к жене — Николай благодаря агентам Бенкендорфа знал каждый шаг великого сочинителя. Тем более удивительна дуэль с Дантесом 27 января 1837 года.

История сия завертелась, когда нашел поэта анонимный пасквиль, покушающийся на честь его жены. Сын голландского посланника Геккерна Дантес, по наущению отца-распутника, возжелал ухаживать за Натали. А «верные друзья» раздули пламя пересудов. И Пушкин рванулся на дуэль. Николай знал все. Люди Бенкендорфа ситуацию доносили исправно. И Жуковский тогда же сообщает Бенкендорфу о «ветреном и злонамеренном разврате» этой «другой стороны». Дуэль в то время остановили женитьбой Дантеса на сестре Натальи Николаевны — Кате Гончаровой. Не Бенкендорф ли старался по указанию государя, отводя женитьбой кровавую развязку? Тем более что к браку самого Пушкина с Натальей Гончаровой он имел самое прямое отношение уговорил-таки в свое время графиню Загряжскую отдать дочь за Александра Сергеевича. Переживал за его душевное самочувствие.