Читать «Стихи разных лет. Борхеизмы» онлайн - страница 3

Из книги “История ночи" (1977)

Зеркало

Ребёнком я боялся увидеть в зеркале чужое лицо или слепую, безликую маску, за которой скрывалось бы нечто ужасное. И ещё я боялся, что в зеркале молчаливое время собьётся однажды с ежедневного курса человечьих часов да и приютит в своём ленивом мнимом пространстве новые существа, формы и краски. (Я об этом помалкивал — дети пугливы.) Теперь я боюсь, не вобрало бы зеркало истинное обличие моей души, терзаемой мраком и прегрешениями, которую зрит Бог и, возможно, люди.

Из книги “Тайнопись (1981)

Гимн

Этим утром воздух напитан невероятным благоуханием райских роз. На берегу Евфрата Адам постигает всю свежесть воды. Золотой дождь струится с неба любовью Зевса . Выныривает из моря рыба, и человек из Агригента вспомнит, что он был этой рыбой. В пещере, которую назовут Альтамира, безликая рука вычерчивает крутой хребет бизона. Рука Виргилия лениво ласкает шелка, которые везли из царства Жёлтого Императора караваны и корабли. Первый соловей запевает в Венгрии. Иисус разглядывает на монете профиль Кесаря. Пифагор рассказывает своим грекам, что у времени та же форма, что у круга. На одном из островов Океана серебристые борзые преследуют золотых ланей. На звонкой наковальне куют меч, который не подведёт Сигурда. Уитмен поёт на Манхэттене. Рождается в семи городах Гомер. Дева только что пленила белого единорога. Прошлое возвращается, как прилив, и все эти древности наплывают потому, что тебя поцеловала женщина.

Удача

Каждый обнимающий женщину — Адам. Женщина — Ева. Всё вершится впервые. В небе я увидел белое. Мне говорят, что это луна, но что я могу сделать одним словом и одной мифологией? Деревья меня немного страшат. Они такие красивые. Тихие животные приходят, чтобы я им нарёк имя. Книга в библиотеке без букв. Они возникают, едва я её раскрываю. Листая атлас, я творю контур Суматры. Зажигающий в темноте спичку изобретает огонь. В зеркале таится ещё кто-то. Глядящий на море видит Англию. Читающий вслух стихи Лилиенкрона ринулся в битву. Мне снился Карфаген и разорившие его легионы. Мне снился меч и весы. Да святится любовь без овладевающего и овладеваемой, когда оба отдаются друг другу. Да святится кошмарный сон, открывающий нам, что преисподнюю творим мы сами. Каждый, входящий в реку, входит в Ганг. Глядящий на песочные часы видит развеянную империю. Играющий клинком предрекает смерть Цезаря. Спящий — все люди. В пустыне я видел юного сфинкса, которого только что сотворили. Под солнцем нет ничего сколь-нибудь древнего. Всё вершится впервые, но на вечный манер. Читающий мои слова, выдумывает их.