Читать «Отпусти народ мой...» онлайн - страница 61

— Я точно не знаю, но, по-моему, нужно идти за разрешением в ОВИР.

— А вдруг не дадут?

Оля внезапно рассердилась:

— Ну что ты ко мне пристаешь? Я, что ли, это безобразие придумала?

Ольга снова отвернулась к окну. И так еле сдержалась, чтобы не поскандалить с милиционером, только присутствие Нинки остановило ее. За три года жизни на острове не раз сталкивалась с проявлениями дискриминации, от которых ее коробило. Было непонятно, почему бы людям, заброшенным нелегкой судьбой в чужую страну и осевшим в ней, по-видимому, навсегда, не дать гражданство и тем самым разрешить проблему. Пусть бы жили спокойно, как все. Кому они мешают?

* * *

Нина попала в старший отряд, естественно. В свои почти пятнадцать для пионерлагеря она была старовата. Только настырность Федора помогла достать путевку.

Девичья спальня в деревянном домике была просторной и вмещала кроватей двадцать, стоящих вдоль стен. Все лучшие места были заняты более организованными девочками, вовремя прибывшими колонной автобусов к началу смены. Единственная свободная кровать стояла в углу, рядом с дверью, и это имело лишь один выраженный недостаток: ночные лазутчики-мальчишки, затеявшие вымазать девиц зубной пастой, начали бы именно с нее. Но партизанские действия ожидались в перспективе, ближе к прощальному костру, поэтому пока можно было не беспокоиться.

Девочки к моменту приезда запоздавшей Нины уже перезнакомились и разбились на неразлучные группки, объединенные общими секретами. Единственной, не захваченной стихийным распределением, оказалась немногословная Света, занимавшая кровать рядом с Нининой.

Случай в автобусе оставил неприятный осадок, постоянно возвращавший к мыслям о несовершенном устройстве мира. Поэтому кореянка Света изначально была обречена стать символом угнетенных и отверженных, которых надо спасать и защищать. Света, не догадываясь о том, что она символ, доверчиво пошла навстречу. Новенькая не важничала и не задавалась тем, что приехала из столицы Украины. Напротив, она сама нуждалась в опеке: ничего не знала — где столовая или клуб, как избежать нудной зарядки и куда поставить сушить мокрые кеды. И еще она так по-детски радовалась, когда ей показывали обыденные вещи: крупный морской шиповник, веерообразные раковины, перламутровые с изнанки и розово-сиреневые сверху, медвежью дудку или лимонник, что Света испытывала такую гордость, будто она все эти красоты сделала своими руками или, по крайней мере, открыла.

Очень быстро Нина убедилась в том, что Света отнюдь не была робкой тихоней, какой показалась с первого взгляда. Просто она не любила девчоночьи писки и визги типа «ах, он на меня посмотрел, а я сделала вид, что не замечаю» или «этот вожатый из седьмого отряда такой хорошенький». Выслушивая очередные откровения очередной жертвы влюбленности, она загадочно улыбалась. Легкая, тонкая и стремительная, Света летала по лагерю, торопясь показать новой подруге все самое интересное.

В то лето август был необыкновенно дождливым. Иногда дождь превращался в мокрый туман, закручивающий спиралью локоны Нины и мерцающий на прямых шелковистых волосах Светы; то лил стеной, закрывающей выход из домика; то лениво моросил, словно набираясь сил. Старший отряд плотно набивался в девичью спальню и развлекался играми, викторинами, рисованием стенгазет и всем, что придумывали усталые вожатые, чтобы занять своих запертых подопечных.