Читать «Брат Гримм» онлайн - страница 183
Крейг Расселл
— Думаю, что нашего психа ни на йоту не волнуют проблемы патриотизма, — сказал Фабель, у которого совершенно не было времени на то, чтобы выслушивать очередную лекцию Вайса. — Я просто хочу узнать, может ли, по вашему мнению, иметь какое-либо значение его упоминание о Доротее Фиманн?
На противоположном конце провода воцарилось молчание, и Фабель увидел массивную фигуру писателя в кабинете с темными, поглощающими свет деревянными панелями.
— Нет, я не думаю, что это имеет какое-то значение, — наконец ответил Вайс. — Скажите, его жертвами были как мужчины, так и женщины?
— Да. Он предоставляет обоим полам, как ныне принято выражаться, равные возможности.
— Единственное значение Доротеи Фиманн в контексте письма может состоять в том, что братья Гримм считали ее почти единственным источником мудрости древних. Они, похоже, полагали, что в германских традициях устного народного творчества женщины выступали кем-то вроде хранительниц огня. Если ваш убийца концентрирует свое внимание на женщинах, особенно на женщинах старых, то да, я вижу здесь связь. — Снова последовало молчание, а затем Вайс продолжил: — В письме есть нечто такое, что меня тревожит. И даже очень. А если конкретно, то его подпись.
— Что? Ах да… «твой сказочный брат».
— Да, именно… — Фабель почувствовал, как напрягся голос писателя. — «Твой сказочный брат». Вам, видимо, известно, что Якоб умер за четыре года до смерти Вильгельма и Вильгельм произнес на похоронах Якоба полную страсти прощальную речь. В посвященном покойному панегирике он назвал его «своим сказочным братом». Черт побери, Фабель, этот маньяк считает, что мы во всех этих делах действуем заодно.
Фабель глубоко вздохнул. Выходит, что с самого начала серия убийств совершалась в партнерстве. И одним из партнеров был Вайс. Дело в том, что Вайс просто об этом не знал.
— Да, герр Вайс. Я думаю, что он так считает. — Фабель немного помолчал и продолжил: — Вам известно, как придать сочинениям реальность. Вы делаете персонажами своих рассказов живых людей.
— Да. Ну и что из этого вытекает?
— Из этого вытекает то, что этот тип, похоже, сделал вас персонажем своего повествования.
Глава 50
Фабель ненавидел морги и страшно не любил наблюдать за аутопсией даже в тех случаях, когда в этом возникала необходимость. И дело было не только в инстинктивном отвращении к виду крови и человеческих внутренностей — этот элемент, конечно, тоже присутствовал, вызывая приступы тошноты где-то под ложечкой, — но больше всего Фабеля выводило из равновесия то, что человеческое существо, бывшее центром собственной обширной и сложной вселенной, вдруг превращается в большой кусок мяса. Он ненавидел самую сущность смерти, мгновенно приводящей к тотальному и бесповоротному уничтожению личности. Расследуя каждое убийство, Фабель пытался сохранить в уме хотя бы частицу живого человека, представляя, что жертва преступления жива, но только находится в каком-то другом месте. Для него эти люди всегда оставались пострадавшим и требующим восстановления справедливости существом. Даже находясь на месте преступления или рассматривая на фотографии смертельные раны, Фабель оставался в контакте с жертвой. Однако вид содержимого желудка в металлической кювете сразу превращал жертву преступления в мертвое тело.
