Читать «Год в «Звездолёте».» онлайн - страница 15

Через некоторое время по настоянию клиницистов мне удалили миндалины. Казалось, что эта несложная операция не станет препятствием на пути к эксперименту. И вдруг спустя неделю я почувствовал себя больным. Температура резко подскочила, боль в горле усилилась. Стало ясно, что у меня ангина. Она была тяжелой, я чувствовал себя все хуже. Меня изолировали, и мое участие в эксперименте становилось весьма проблематичным. Товарищи по клинике изредка сочувственно заглядывали ко мне. Но что они могли сделать? Меня собрались переводить в больницу, и я понял, что вышел «из игры». Это было мучительно сознавать.

Как-то меня навестила женщина-хирург, которая делала операцию по удалению гланд. Видя мое плачевное состояние, она на собственный страх и риск отменила все антибиотики, которые к этому времени мне давали в изрядных дозах. Из-за них, вероятно, я лишился аппетита и заставлял себя есть через силу. После краткой беседы она сказала: «Мое лекарство вам несомненно понравится. Принимайте его три раза в сутки — перед завтраком, обедом, ужином».

К ужину лекарство стояло у моей кровати на столике: красное вино — кагор. Я пил его ежедневно перед едой и чувствовал, как бодрость и силы возвращаются ко мне. Теперь те, кто время от времени заглядывал ко мне, непременно с завистью спрашивали, чем я заболел.

Когда я выздоровел, то значился уже в дублерах. В основной состав, кроме Германа и Виктора, был включен Борис. Дублеры вместе с основным составом участвовали в медицинских обследованиях, в подготовке к эксперименту. Скоро всех, включая и дублеров, перевели на специальный рацион, состоявший из сублимированных продуктов. Называются они так из-за метода их подготовки — сублимационной сушки. Состоит он в том, что натуральные замороженные продукты полностью обезвоживаются в вакууме. Перед употреблением их надо «восстанавливать», добавив в них воды…

Время «старта» неумолимо приближалось. Недели за две до начала эксперимента я увидел вечером в холле Виктора, взволнованного и раскрасневшегося. Видимо, он неважно себя чувствовал. Ночью он кашлял, плохо спал, утром выглядел совершенно больным. Был поставлен диагноз — воспаление легких. Теперь и второй кандидат вышел из основного состава. Кто же заменит его? Как будет выглядеть окончательно экипаж?

До старта оставалось всего несколько суток. Я искренне сочувствовал Виктору, так как лучше, чем кто-либо, понимал его душевное состояние.

Приближались ноябрьские праздники, и я собирался покидать клинику. Вот тогда-то меня и вызвал старший врач. Он спросил, хочу ли я войти вновь в основной состав испытателей? Я уже смирился с неудачей и не мог поверить теперь в такую возможность. Я чувствовал себя совершенно здоровым и с трудно описуемой радостью, конечно, согласился.

Накануне эксперимента комиссия приняла окончательное решение о моем переводе в основную группу испытателей. Это был день, определивший мою жизнь на ближайшие годы, и мне казалось, что он один из самых значительных дней жизни. Итак, Герман, Борис и я.