Читать «Год в «Звездолёте».» онлайн - страница 14

В следующие полтора-два часа я отчаянно боролся со сном, выполняя команды: «Открыть глаза!», «Закрыть глаза!», «Не дышать!», «Дышать глубже!», «Еще глубже!» Команды перемежались с приказом: «Не спать!»

От излишне глубокого дыхания стало не по себе: перед закрытыми глазами поплыли белые волны, разболелась голова. Но, когда с головы сняли электроды, я был удивлен тем, что чувствовал себя отдохнувшим. Видимо, все-таки удалось вздремнуть…

На гастрографии, при записи активности желудка после завтрака, я лежал на раскладушке с электродом на животе и мог бы заснуть, но, как нарочно, спать не хотелось. Когда два часа спустя мне все-таки удалось задремать, меня тут же разбудили…

Во время исследований нас не оставляли в покое даже по ночам. Как-то меня пригласили в камеру, предназначенную для изучения сна, опутали проводами с электродами, и уложили в мягкую постель. Теперь можно спать, а лучше сказать — нужно. Обычно я засыпаю быстро в любой обстановке. Но в эту ночь заснуть удалось не сразу, да и потом просыпался несколько раз, видимо, потому, что провода, опоясывавшие меня, постоянно напоминали о себе…

Одно исследование сменялось другим. Визит к отоларингологу кончился для меня плачевно: мне было рекомендовано удалить миндалины. Визит к зубному также не доставил радости.

Наконец почти все кабинеты позади. Однако оказалось, что это еще не все. Остались такие «мелочи», как иммунология, микробиология, ряд психологических тестов, нервно-мышечная деятельность и еще с десяток исследований. Казалось, им не будет конца…

Первые психологические барьеры

«Обменные дни» доставили всем обследуемым массу хлопот. Необходимо было в течение нескольких суток записывать количество выпитой воды и учитывать мочевыделение, да еще дважды — в начале этих дней и по их окончании — принимать с пищей специальный краситель-кармин для того, чтобы специалисты могли проанализировать твердые отходы жизнедеятельности «от метки до метки». В эти дни рацион был особый, и поэтому нельзя было ничего съесть сверх положенного. Завершались они венопункцией — взятием крови из вены, как мы называли, «большой кровью», в отличие от «малой», из пальца.

Теперь, когда участие в длительном и сложном эксперименте становилось близкой реальностью, каждому из нас предстояло решить для себя вопрос о собственной психологической и физической подготовленности. В своей я был уверен. С детства тянулся я к спорту. В университете довольно регулярно занимался легкой атлетикой, лыжами и немного классической борьбой, в последние два года свободное время посвящал занятиям атлетизмом и имел небольшие успехи. Физическое здоровье всегда считал очень важным фактором, так как оно, на мой взгляд, — источник хорошего настроения, оптимизма, залог правильного восприятия окружающего. Мне казалось, что и психологически я готов к эксперименту, хотя мысль о продолжительном пребывании в герметичной камере вызывала тревогу…