Читать «Реставрация» онлайн - страница 74
Роуз Тремейн
Я сразу же понял, что без еды мы долго не продержимся. Будить Кэттлбери не позволяла совесть, и потому, взяв свечу и потуже затянув на себе одеяло, я, минуя ледяные коридоры, отправился на кухню, откуда вернулся с подносом, на котором лежали: остывший пирог с мясом, холодная жареная цесарка, свиная колбаса и бутылка вина.
Ломберный столик, бывший совсем недавно операционным столом, превратился в обеденный. Мы ели руками и пили вино прямо из глиняной бутылки. Еда и огонь в камине смягчили боль в моем позвоночнике и заставили предательски покраснеть нос Селии.
Когда мы закончили трапезу, Селия запела. Она пела колыбельную, очень красивую, а потом шепотом поделилась со мной тайной надеждой, что король подарит ей ребенка. Как раз об этом она писала ему в письме, когда услышала слабый шум, — это с жердочки упал соловей. Увидев в этом нехороший знак, она тут же бросила письмо в огонь и побежала будить меня. Я не знал, что сказать Селии по поводу ее «тайной надежды», хотя меня испугали ее намерения. В конце концов я уронил голову на стол прямо на кости от цесарки и моментально заснул, а проснувшись, услышал плач Селии.
Я выпрямился. Из окна лился серый свет — близился рассвет. Огонь в камине почти погас. Селии за столом не было, она стояла на коленях у клетки.
— Он умер, Меривел, — сказала она. — Он точно умер.
Я опустился на колени рядом с ней. Соловей лежал в мутной зеленоватой лужице — последних его испражнениях, вызванных слабительным. Окостеневшее тельце говорило о том, что он и в самом деле мертв, но, по правде сказать, меня это не очень огорчило: ведь рыдающая Селия, ища утешения, упала мне на грудь, и три или четыре минуты я, стоя на коленях, держал ее в своих объятиях. Мне ужасно хотелось целовать и ласкать ее, но я сдерживался. Наши головы соприкасались, я гладил ее волосы.
Спустя два дня после того, как мы в парке, рядом с могилой Минетты, похоронили индийского соловья, повалил снег. Тогда-то к моему дому приехал на тучной серой лошади мужчина. Звали его сэр Николас Хогг. Он сообщил мне, что является мировым судьей прихода Отбуа-ле-Фэлоуз, куда входит и Биднолд. На прошедшем недавно ежеквартальном собрании прихода меня — как владельца поместья Биднолд — выбрали приходским попечителем по призрению бедняков.
Я пригласил судью Хогга в мой кабинет. В тот день моя одежда была менее яркой, чем обычно. Селия настояла, чтобы я носил
Я поинтересовался, что входит в обязанности попечителя, и Хогг ответил, что эти обязанности весьма необременительны. «В настоящий момент в Норфолке немного бедняков, и они не очень портят общую картину», однако я всегда должен помнить, что бедняки делятся на три категории.
— На три категории? — переспросил я. — И каждый укладывается в одну из них?
— Да. На нашей территории встречаются Беспомощные бедняки, Здоровые и Ленивые.
— Ага, — отозвался я.