Читать «Семейная кухня» онлайн - страница 101

Она отливала мне в чашку два глоточка кофе, доливала молока. Я чувствовала себя очень взрослой.

В тот день она напекла булочек, но не успела сварить кофе. Когда я пришла на кухню, тетя Алла сидела за столом, смотрела в одну точку и молола кофе.

– Теть Ал, вы чё? – спросила я.

– Не чё, а что, – ответила тетя Алла. – Как ты выражаешься? У тебя мать грамотная.

Я плюхнулась за стол и схватила булку. Тетя Алла передвинулась на своей табуретке к плите и поставила турку. Кофе убежал.

– Теть Ал, вам плохо?

Только тогда я заметила, что тетя Алла была даже не белого, а серого цвета. И вдруг она медленно начала сползать с табуретки, пока не рухнула на пол. Тяжело, с тупым звуком.

– Теть Ал, теть Ал! – закричала я.

Я хотела ее поднять, но даже сдвинуть с места не могла. Начала звонить маме на работу, но там не отвечал телефон – мама еще не доехала до службы. Тогда я позвонила Славику.

– Чего? – ответил он.

– Быстро приходи, – сказала я и бросила трубку.

Славик пришел через минуту. Он же вызвал «Скорую».

– Вкусно пахнет, – сказал он, когда мы сидели на полу рядом с тетей Аллой и ждали врачей.

– Дурак! – Я заплакала.

Славик потянулся за булкой и молча начал жевать.

– Ты можешь хоть сейчас не есть? – заорала я.

– Могу, – спокойно ответил он и продолжал жевать. – А почему она такая толстая? – спросил он.

– Болеет.

Два врача «Скорой помощи» не смогли положить тетю Аллу на носилки. От худосочного Славика толку было мало, но он сбегал к нашему местному алкоголику-соседу Степанычу, и уже вчетвером они кое-как загрузили тетю Аллу на хлипкие носилки. В лифт она не помещалась. Мы жили на восьмом этаже без грузового лифта. Меняясь, отдуваясь и перекуривая на пролетах, тетю Аллу кое-как снесли вниз по лестнице. Два раза роняли. Не сильно, но обидно, больно и страшно. Тетя Алла даже не шевелилась, и от этого было еще страшнее. Водитель «Скорой», которого призвали на помощь, ругался матом. Я шла рядом с носилками и плакала.

Тетю Аллу увезли. Мы со Славиком стояли на дороге и смотрели вслед.

– Надо было спросить, в какую больницу, – сообразив, ахнула я.

Мы побежали домой и начали обзванивать все больницы по телефонному справочнику, но нигде Аллы Малафеевой не было. Не поступала. Я наконец дозвонилась до мамы и, рыдая, пыталась рассказать, что Аллы Малафеевой нигде нет, что мы ее спустили по лестнице, что ее роняли два раза, что я не знаю, как это случилось…

– Какой Малафеевой? – мама говорила отрывисто и строго. – Что у вас случилось? Ты одна?

– Нет, со Славиком!

– Дай ему трубку.

– Тетя Аллу забрали в больницу, мы не знаем в какую, – сказал маме Славик и спокойно, жуя булку, передал информацию. Я в это время захлебывалась слезами, у меня была истерика. Я знала фамилию Гришки, тети-Аллиного сына, Малафеев, по отцу, а тетя Алла была Никифоровой.

Тетя Алла умерла в машине «Скорой помощи». Мама ездила в больницу, в морг и отправляла тело на Украину, в деревню Валентиновку, откуда тетя Алла была родом и где жила ее то ли тетка, то ли сватья. Она заказывала межгород и долго кричала в трубку. То ли тетка, то ли сватья хоронить тетю Аллу не собиралась и требовала прислать денег на похороны. Муж тети Аллы должен был выйти через шесть лет, сын – через три. Мама отправила тело, деньги и положила свое парадное платье. Новое, ни разу не надетое. И туфли на каблуках. Тоже новые.