Читать «Александр Секацкий в Журнальном зале 1999-2012» онлайн - страница 86

—Ты много спишь, соннолюбивый дед.

— Такое дело, — мне ответил он, —

Я тренируюсь, близок вечный сон.

⁷ Развитие темы см. в книге: Т. Горичева, Н. Иванов, Д. Орлов, А. Секацкий. Ужас реального. СПб., 2003.

⁸ Пылькин А. Текущая неопределенность. “Vita Cogitans”. СПб., 2003. № 3.

⁹ Бортников Д. Свинобург. Цит. по рукописи.

¹⁰ Сводку данных можно найти в книге Mil­ler G. and Philip Johnson-Laird. Language and Perception. Cambridge, 1976.

¹¹ Lakoff J. Fire, Women and Dangerous Things. Chicago, 1987. P. 92.

¹² Левинас Э. Тотальность и бесконечное. М.; СПб., 2000. С. 231.

¹³ Особенно здесь следует выделить “К генеалогии морали”. В третьем рассмотрении Ницше отмечает важнейшие моменты уязвимости аскетического идеала.

¹⁴ См., например, Modrow J. How to Become a Schizophrenic. A Case against Biological Psy­chiatry. Washington, 1992.

¹⁵ Левинас Э. Тотальность и бесконечное. М.; СПб., 2000. С. 236.

¹⁶ Ehrenfels  Ch.  Grenzfragen  der  Nerven- und  Seelenleben. Leipzig, 1992. S. 35.

¹⁷ См. Freud S. Briefe 1873–1939. Frankfurt a. M., 1960.  S. 84–88.

* * *

Журнальный зал | Нева, 2005 N2 | Александр Секацкий

Очень часто постановка вопроса или, как говорит Хайдеггер, точность вопрошания определяют успех или безуспешность последующих изысканий. В момент, когда сработала первичная интуиция, подсказывающая, что надо искать здесь, поиски обретают вполне определенный смысл. Для данной статьи решающей оказалась подсказка или, если угодно, наводка Любы Аркус: “Ты заметил, Александр, что за последнюю пару лет появился целый ряд фильмов, посвященных отношениям отца и сына, причем отношениям странным, больше похожим на отсутствие отношений. Стоило бы разобраться, что за этим кроется”.

Мое маленькое исследование как раз и представляет собой попытку разобраться, что же “кроется” за столь явной вспышкой интереса к одному из аспектов “семейного вопроса”. Впрочем, когда вопрос уже сформулирован, “скрывавшееся” тут же оказывается на виду как очевидный полюс притяжения боли. Теперь, чтобы увидеть его, не нужно особой зоркости, достаточно просто оглянуться вокруг.

Фильмов, прямо или косвенно затрагивающих обозначенную выше проблему, в последнее время действительно появилось много. Не имея намерений дать исчерпывающий анализ присутствия темы, я остановлюсь лишь на некоторых из них, не скрывая, впрочем, пристрастности своего выбора. Итак, исходным материалом для рассмотрения будут следующие кинокартины: “Отец и сын” Сокурова, “Возвращение” Звягинцева, “Коктебель” Хлебникова и Попогребского и фильм Тодоровского “Мой сводный брат Франкенштейн”. Каждый из этих фильмов заслуживает внимания с точки зрения киноискусства (хотя и в неодинаковой степени), а в целом они представляют собой, как любят выражаться социологи, “репрезентативную выборку”.

Пытаясь обозначить одним словом сквозной мотив этих работ, я сформулировал для себя рабочий термин “отцеприимство”, думая в дальнейшем заменить его чем-нибудь более соответствующим устоявшейся лексике русского языка. Но ничего более подходящего так и не придумал, поскольку отличительные черты этого мотива, зациклившегося в бессильном повторении, несут в себе элементы совершенно нового содержания, не зафиксированного исторической памятью нашей цивилизации. Отцеприимство есть попытка устранения экзистенциального дефицита, возникшего на том участке социальности, где традиционно происходило преобразование мальчика в мужчину.