Читать «Танец убийц» онлайн - страница 11

— Что-нибудь еще, капитан Василович?

Резкий голос полковника Машина вернул Михаила к действительности.

— Нет, господин полковник, это все.

Машин встал, некоторые из младших по званию тоже. В армии императора Франца-Иосифа, Михаил знал это, ни один офицер не остался бы сидеть. Но в этом бесклассовом обществе уважение оказывалось в лучшем случае возрасту, и отнюдь не чину.

— Теперь за работу, — сказал полковник. — Еще многое предстоит сделать.

— У Вас есть задание для меня, господин полковник? — спросил Михаил.

Машин испытующе посмотрел на него.

— Держите язык за зубами, если Вас арестуют. Вы зашли сюда случайно и воспользовались возможностью поприветствовать старых товарищей.

— Полагаете, меня арестуют?

Машин окинул его тем ледяным взглядом, которым приводил в ужас своих рекрутов.

— Вы были, между прочим, за границей, и к тому же в Женеве. Ваш паспорт подвергался контролю на границе. Вы должны считаться с тем, что Маршитьянин, шеф тайной полиции и человек королевы Драги, уже извещен о Вашем приезде. — Он немного помолчал и добавил: — Появитесь в двенадцать часов в крепости, пехотный полк празднует сегодня день рождения святого — покровителя полка. Будут многие из наших людей и кое-кто из местных гарнизонов. Там мы сможем уточнить отдельные детали. При условии, конечно, что нас до той поры не арестуют.

— Уверен, что нет, господин полковник.

Снова ледяной взгляд серых глаз.

— Не будьте так уверены, капитан Василович.

7 часов утра

Во дворе родительского дома ему показалось, что он очутился в XVIII веке. Он был так же неприятно поражен, как и на белградском вокзале, и не верил своим глазам.

Владения Василовичей располагались за южной границей города и простирались на многие гектары холмистой местности. Само имение состояло из большого главного дома, а также из дюжины деревянных домишек, остатков того времени, когда семейный клан из более чем восьмидесяти человек образовывал нечто вроде товарищества — задругу — с дедом Михаила во главе. Старик умер в 1878 году — год, ознаменовавший конец пятисотлетнего турецкого владычества. Время требовало изменения традиционных отношений и обычаев, и постепенно они стали исчезать. Уже в последний год жизни деда появились случаи дезертирства из семейной задруги; два сына и один кузен вышли из семейного товарищества, но образовавшиеся прорехи были быстро заполнены вновь родившимися детьми и появившимися зятьями и снохами.

Для Михаила и его братьев и сестер детство в этом тесно связанном между собой сообществе было просто раем. Дети в Западной Европе, как бы о них ни заботились, не ведали и частицы того внимания и любви, которыми окружали своих чад в задруге. Когда Михаилу случалось наблюдать за опрятно одетыми, чистенькими мальчиками и девочками, которые играли на детских площадках европейских городов под неусыпными взорами скучающих, но ответственно выполняющих свой долг нянек и мамаш, ему всегда было немного жаль этих детей. Вспоминая свое детство, он иногда задавался вопросом, когда он, собственно, узнал, кто из многих любящих и заботливых взрослых были, собственно, его родителями и какой из множества домов был его домом. Слова типа «мой», «твой», «наш» для маленького Михаила ничего не означали. Ранним утром еще сонные дети играли на полу перед печью; кормила их та из женщин, которая в этот день готовила пищу. Все слезы быстро убирались поцелуями, каждый ушиб и любая ссадина сразу же обрабатывались какой-нибудь парой из бесчисленных, всегда готовых прийти на помощь рук.