Читать «Библиотекарь или как украсть президентское кресло» онлайн - страница 83

Тут в ней проснулся диагност. Что она упустила? Возраст? Он соврал, когда сказал, сколько ему? Может быть, он просто устал? У него рак? Спид? Просто неизлечимая болезнь, этакий убийца в ночи?

Но прежде чем у доктора появились предварительные версии, прежде чем она взглянула на больного внимательнее, выражение лица помощника изменилось — теперь оно, как обычно, излучало деловитость, уверенность и спокойствие.

Оба молчали. Энн впервые в жизни почувствовала, что песнопения задели в ней какую-то глубинную струнку, она не знала: ни что, ни где, ни как, просто чувствовала и всё. Она впервые задумалась о том, к чему она стремится. И испугалась. Страх впереди и страх позади. Впервые в жизни она осознала, что боится выиграть, так же, как боится проиграть, а ведь именно это желание — желание всегда побеждать — и вело её все эти годы. Она поняла, что ей придётся принять этот страх и преодолеть его, что Королева-победительница не может позволить себе бояться победы, потому что это она отвечает за людей, потому, что это она должна будет принять на себя всю тяжесть неудачи, всю горечь поражения, она одна за всех. Она начала понимать, почему Скотт настолько успешен и популярен. Он взял на себя ответственность за убийство врагов своей страны, взял легко-легко, как болельщики на стадионе всегда и во всём поддерживают свою команду, так и он. И внешне он не производил впечатления человека, которого волнует смерть невинных и ошибки военных. И многие из тех, кто верил, что эти войны и убийства нужны для нашей страны, успокоились и перестали так много думать об этом. Надо так надо, как в медицине, надо проколоть курс антибиотиков, значит, надо. И зачем думать о том, что кроме вредных микробов, убиваются и все полезные? Они же тоже микробы.

— Так, — решительно начала Энн. — Что слышно от шпионов?

— Ничего. — Хаджопян пронзил её взглядом: «Пойми же ты уже, наконец».

И она поняла. «Они, несомненно, что-то замышляют. А иначе и быть не может. Они не захотят расставаться с властью. Во всяком случае, добровольно. И если мы до сих пор не знаем, что они задумали, это означает только то, что задумали они действительно что-то очень серьёзное. Настолько серьезное, что знают об этом единицы. Именно поэтому мы до сих пор в неведении и переживаем из-за этого».

Хаджопян едва заметно кивнул, и в ту же секунду она увидела, что старый-престарый монах внутри телепродюсера радостно улыбнулся: «Растёт кузнечик-то, растёт».

— Лучшее, что нам остаётся, что тебе остаётся — это сохранять спокойствие, чтобы когда они ударят, ты смогла удержаться на плаву и на то время, что ты будешь собираться для ответного удара, можно было уловить, куда дует ветер.

На самом деле Хаджопян кое о чём слышал. Буквально крохотное колебание воздуха, лёгкую аритмию в часах противника, лёгкое трепетание мушки в паутине. Он слышал, что на ферме Стоуи случилось что-то из ряда вон, что там собрались Золотые Слоны, и что человек выпрыгнул из окна и сумел сбежать от людей из Министерства внутренней безопасности, может быть, даже от частной охраны и что там взбесились лошади. Но информация пришла не по полицейским каналам, полиция ничего об этом не знала. Во всяком случае, пока у него нет информации о том, что в дело включилась полиция. Переполох, но полицию не зовут. Значит, там действительно случилось что-то из ряда вон. В дело включается Министерство внутренней безопасности. Значит дело политическое. Это не международный терроризм. Ни один Абдулла или Мохаммед понятия не имеют, кто такой Алан Карстон Стоуи. Они для своих целей выбирают ярких, известных.