Читать «Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце» онлайн - страница 46
Виталий Епифанович Ларичев
Он встал, немного походил по безлюдному залу и, успокоившись, снова уселся за стол. Теперь следовало поискать способ проверки предложения. Нужно было получить неоспоримое подтверждение того, что серпантинная фигура — в самом деле символическое, визуально-чувственное изображение «жизненного пути» ночного светила с его рождением, возрастанием и смертью, а сами знаки — своего рода подобия древнегреческих календарных парапегм, последовательного перечня, отметок или записей дней лунных месяцев. Маршак, поразмыслив с полчаса, допустил, что путь этот, по всей видимости, начинался в средней части композиции, охваченной сверху и снизу петлями лунок. Если признать, что серповидная каверна изображала серп Луны накануне дня новолуния, а следующая круглая лунка — время новолуния, и если двигаться далее сначала по цепочке углублений верхней петли, а затем нижней, то на отделы полнолуния придутся повороты петель в левой части серпантинной фигуры, новолуния — на повороты в ее правой части, а четверти Луны — на средние участки дугообразных отрезков узора. Такая строгая приуроченность фаз Луны за два с четвертью месяца ее «жизни» к луночным зигзагам серпантина, совпадение поворотов его петель со сменой образов ночного светила от полнолуния до новолуния не могли быть случайными. Судя по всему, это должно было с предельной наглядностью отразить события, происходящие в Небе. При линейном расположении насечек, как в случае с костью из Кульны, смена фаз отмечалась разрывом между группами знаков, что знаменовало «оборот» Лупы. Здесь такой намек выглядел иначе — как смена направления изгибов серпантина. Суть наблюдаемых явлений отражалась при таком варианте подачи астрономической информации, пожалуй, еще более живописно.
