Читать «Лист Мёбиуса» онлайн - страница 171

— Ладно. Вернемся к симуляции. Помнится, вы говорили о дешевой, утилитарной симуляции, имеющей юридическую подоплеку в виде невменяемости. Но симуляция ради самого себя… Что это такое? Искусство ради искусства? И позвольте узнать, есть ли существенная разница между двумя пациентами, из которых один воображает, будто он Казанова или Ботвинник, а другой что он… почти никто. Ведь амнезия означает отказ от прошлого и от самого себя. Один хочет возвести себя в степень, другой низвести до нуля. Да, на первый взгляд разница огромная, но все же не принципиальная… Тем не менее Лжеботвинника вы зачисляете в шизофреники, а химика Пента в невротики. Почему мне не быть хотя бы шизофреником в стертой форме? Изредка накатит и отойдет.

— Нет оснований, — судя по тону, доктор еле сдерживался. — Ни один шизофреник не рассуждает так, как вы. В этом и заключается разница. И вы, мой дорогой, сами знаете, что вы не шизофреник.

Пент закурил сигарету и пустил колечко дыма под потолок.

— Допустим, что знаю…

— Несомненно знаете!

— Ну, предположим тогда неустойчивую психопатию. Мы поставили такой диагноз Тоомасу Нипернаади. Ему нравилось вожжаться с девушками — славный человек, но дома усидеть никак не мог. А меня, дурака, тянет не к дамам, а в психоневрологическую больницу.

— Пожалуй, что-то тут есть. Но не в этом суть. Если вам нравится быть психопатической личностью, будьте ей на здоровье! — Доктор уже ершился. — Я прекрасно понимаю вашу мысль: вы тщитесь показать, будто в психиатрии не существует четких границ между различными заболеваниями, не так ли? Почему это вас веселит? Не отрицаю, кристальной ясности нет, краски слегка размытые. Но подумайте, так ли для нас важно, синевато-зеленый это цвет или зеленовато-синий? Гораздо важнее определить, что цвет не красный и не желтый. И основные понятия у нас довольно ясные… Ваш орел не делает разницы между пирамидой и призмой, потому что он высоко в небе. А ведь пирамида не призма — они разнятся хотя бы по массе. Если не ошибаюсь, масса пирамиды составляет треть массы призмы той же высоты…

Тут уж вода полилась на мельницу Пента. Он буквально засветился:

— Ого! Вот это здорово! Вопрос массы умопомрачения! Это стоило бы обсудить с Якобом… Воображаемая шизофреническая масса в сравнении с параноической! Я, право же, еще не дошел до того, что у мысли и духа может быть масса … Раз уж масса, то ее можно выразить в международной системе единиц…

— Черт бы вас побрал, химик! — воскликнул психиатр. Наконец-то в его глазах вспыхнуло красивое злое пламя, можно даже сказать «полыхнуло». Пент снова вынужден был сдержаться: однажды ведь, когда доктор рассердился, у него возникло желание подколоть того еще сильнее. Теперь Пенту захотелось сказать в привычной мягкой и кроткой манере, выводящей Моорица из себя, — до чего же, мол, жаль, ведь доктор мог бы испробовать на нем свои гипнотические способности! Нет, не испробовать, а использовать! Под таким именно взглядом он, скромный инженер, дескать, чувствует себя как лягушка, наскочившая на змею. Но сегодня вспышка гнева Моорица превзошла все обычные пределы, и Пент счел за благо промолчать — тут уж нечего подначивать.