Читать «Лист Мёбиуса» онлайн - страница 148

На всякий случай Якоб решил согласовать тексты в вышестоящих инстанциях. Здравая мысль пришла ему в голову, заверил он Пента. Симпатичного вида молодой человек посоветовал обдумать все еще раз. Не взваливает ли на свои плечи одинокий велосипедист-агитатор задачу Атласа: всех на земле волнуют вопросы войны и мира — проблемы, по которым государственные мужи дискутируют месяцами и годами на конференциях в Женеве и Хельсинки, в Москве и Мадриде. Конечно, желание посодействовать решению жгучих вопросов в высшей степени похвально, но не сочтет ли кто-либо из саркастически настроенных граждан, что обвешанный лозунгами, жмущий на педали человек страдает неким недугом, смахивающим на манию величия. После непродолжительных раздумий Якоб согласился с молодым человеком. «Вы правы, — сказал он, — тем более что меня и раньше упрекали в мании величия, может быть, не без основания».

Пока Якоб рассказывал, к ним подошел доктор Моориц и присел на краю скамейки. Он подал знак, чтобы собеседники продолжали, не обращая на него внимания. Якоб вежливо кивнул в ответ: мол, его никто не способен смутить, и снова заговорил. Еще молодой подающий надежды политик намекнул на такую возможность, кажется, усмехнувшись при этом, — если Якоб отправится в путь со столь вдохновенными лозунгами, то не исключено, что многие работники сельского хозяйства и бумажной фабрики почувствуют себя обязанными последовать за ним — ведь идеи Якоба близки всем сердцам, — а это может повести к нежелательной приостановке работ… «И точно ведь!» — согласился собравшийся в агитационный поход. А как быть с призывом к красоте? Якоб никак не хотел бы от него отказываться. Молодой специалист пояснил, что сомневается в необходимости прибегать к призывам и без того всем известным. Пусть Якоб не обижается, но ведь ею весьма симпатичная комплекция несколько выше средних кондиций в какой-то степени указывается на опасность, связанную с долгим и благим периодом нашей спокойной жизни — он имеет в виду переедание, широко распространившееся в Эстонии, — и может вызвать бурную реакцию некоторых насмешливо настроенных элементов, в известной мере дискредитирующую все начинание. Вот когда Якоб отправится в следующую поездку, закалившись в своем первом пробеге и достигнув лучшей физической формы, его призыв к красоте будет гораздо уместнее…

«А какие же, собственно, должны быть агитационные, воодушевляющие материалы?» — спросил Якоб в полном недоумении.

«Больше творожных продуктов для нашего стола!» — привел в качестве примера вежливый инструктор. Кроме того, неплохо было бы повести антиалкогольную пропаганду, поскольку, как то ни прискорбно, мы еще не покончили с проклятым зеленым змием.

Якоб согласился с пожеланиями, однако не в полном объеме — не явится ли его мирный пробег слишком аполитично-гастрономическим? Если выступление с весьма звучными, крупномасштабными призывами кажется чересчур претенциозным — а подобного оборота никак не исключишь, — нельзя ли ему выйти с каким-нибудь более скромным, но тем не менее касающимся международного положения лозунгом — уж очень хочется произнести свое рабочее слово… Тут же была выражена готовность выслушать его новые предложения с полным вниманием. В глазах молодого человека и прежде вспыхивали смешинки, а когда Якоб объявил о своих вариантах, тот не в силах был удержаться и слегка прыснул. (Якоб признался, что это его несколько покоробило.) «Уж не Дон Кихот ли ваш любимый герой?» — последовал вопрос. «Разумеется!» — с гордостью воскликнул Якоб и добавил, что хотя в сражении с ветряными мельницами присутствует комический элемент, в то же время в поступке героя преобладают элементы прекрасного и жертвенного.