Читать «ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917» онлайн - страница 227

Во-вторых, сама по себе Польша в случае военных действий на её территории была большой ловушкой, потому что было совершенно по­нятно, что как только начнутся боевые действия, то начнется тотальное восстание поляков за независимость — и польская земля будет гореть под ногами русской армии, а с каждого куста будут палить партизаны.

И в-третьих, Наполеон мог начать отвлекающие сражения в Польше, где русская армия увязла бы, неся огромные потери по перечисленным выше причинам, а сам высадиться в Прибалтике и прямым ходом идти по свободной от войск территории к двум российским столицам — это как раз и пытался объяснит в своём категоричном письме императору Ростопчин, тем более, что Наполеон и в самом деле стал строить в По­мерании в спешном порядке суда для переброски своих войск на при­балтийское побережье, минуя Польшу.

Таким образом второй человек в Российской империи, находясь в столице рядом с императором, помогал как мог своему кумиру Напо­леону и своей любимой Французской республике.

Но и это ещё не все «гениальные» реформы «гениального» рефор­матора. Сперанский предложил Александру Первому в связи с войной резко увеличить налоги с населения и ввести новые, и появившиеся дополнительные средства переправить в Польшу для усиления польской армии, и, возможно, чтобы она не перешла на сторону французов. Мало того, что по вышеуказанной причине собранные огромные деньги про­сто пропали бы и более того — достались бы врагу, но главное — резко увеличенный налоговый гнет вызвал бы сильное недовольство народа и создал бы революционные настроения и революционную ситуацию. — что и требовалось по технологическому замыслу, и благодарный народ с ликованием встречал бы освободителя Наполеона, как встречали его евреи в захваченной Наполеоном Пруссии.

Вот это Александр Первый смог понять отчетливо и, отвергая очеред­ной раз предложение Сперанского, ответил: «. ежели ещё сие выпустить (увеличение налогов. — Р.К.), то неминуемо должно ожидать народного противу себе озлобления».

Теперь, вероятно, плюс к резким и даже неуважительным возму­щенным протестам Карамзина, Ростопчина и многих других патриотов Отечества российский император сам стал смутно о чём-то неприятном и даже страшном догадываться.

«Увы, Александр I дрогнул и для сохранения спокойствия общества решил принести в жертву своего верного сподвижника, которого враги в довершении ко всему беспочвенно обвинили во взяточничестве (мол, только в Петербурге у него 11 домов и т. д.)», — сокрушаются совре­менные поклонники «гения» Сперанского Л-Г-М, по мнению которых, как мы видим, российский император оказался слабовольным, коварно предал верного друга и цинично принес его в жертву разбушевавшемуся обществу негодяев.