Читать «Восьмерка» онлайн - страница 123

Оказывается, в нетрезвом состоянии жара переносится гораздо легче. Главное, все время догоняться, не сбавляя градусов.

На ярмарку он вошел в облаке благости. Здесь торговали сначала платками и бусами, потом ситарами и гитарами, затем текстами писчей братии – причем братия сама стерегла свои книги, завистливо и заботливо оглядывая прохожих в тайной надежде, что те попросят сочинение с дарственной надписью.

Он и сам был таким. Но сейчас просто шел вперед.

В детстве у него был ручной калейдоскоп в форме подзорной трубы: смотришь в нее, проворачивая по кругу, и там меняются разноцветные многоугольные узоры. Сейчас он будто двигался в этих узорах и сам был частью узора – самой яркой, естественно.

Он остановился возле глазастой, с черной, густой косою девушки – большие серьги в виде колец, белая шея, строгий пиджак – даже в нем была понятна ее большая, острая грудь.

Ноги ее показались чуть тоньше, чем ему бы хотелось, и колени чуть костистее, чем надо, – но в любом случае юбка ей шла, и шпильки подчеркивали, что мы имеем дело с достойной особью.

Она явно была неместной – местные так не позволяли себе одеваться; но и не русской тоже – нос с горбинкой, длинные скулы, большой рот – все это выдавало другую породу; даже язык показался какого-то непривычного, животного оттенка. Таким языком можно вылизывать, например, волчьих щенков. И самого волка тоже можно.

Он видел ее впервые в жизни.

– Ждала меня? – спросил он, подняв взгляд от остроносых туфелек к ее подбородку, рту, глазам – словно бы измерив рост особи.

Она удивленно сморгнула длинными ресницами, и тут же ее глаза отлично сыграли шипучую смесь легкого возмущения.

Приоткрыв губы, она еще секунду помолчала, потом строго ответила, почти невидимо улыбаясь:

– Со мной так никто еще не разговаривал.

– Тебя как зовут? – спросил он, ожидая еще раз увидеть ее звериный язык.

Она приоткрыла рот, все еще доигрывая возмущение и поэтому не отвечая, а только быстро оглядывая его и даже, кажется, пытаясь уловить его запах тонкими ноздрями.

Он пожал плечами и развернулся уходить.

– А тебя? – спросила она его затылок.

Навстречу ему шли два товарища Гуцал и Ромало, они тоже писали книги – их троих только по этому поводу и доставили сюда, за море. Ромало был привычно мрачен, а Гуцал, как обычно, улыбчив и ласков.

– У тебя водка есть, говорят? – спросили они одновременно.

– Есть, – ответил он.

– Ох, а это кто? – заинтересовался Гуцал, глядя ему через плечо.

Он быстро оглянулся и увидел, что на этот раз его новая знакомая улыбается. Зубы у нее были белые и чуть большие, чем у его соотечественниц.

– А вы... кто? – спросил Гуцал у девушки с косой.

– Я палестинка, – неожиданно внятно ответила она, улыбаясь, но глядя не на Гуцала, а только на него.

Он заметил ее взгляд.

– Я давно хочу в Палестину... – сказал он, повернувшись вполоборота, и, вдруг засмеявшись сам себе и своей нетрезвой дури, добавил: – ...и в палестинку!