Читать «Говори! Ты это можешь» онлайн - страница 92

Я. Чей был перстень?

Ваня. Царь-девицы.

Я. А пшеницу кто мял?

Ваня. Кобылица.

Я. А можно это делать?

Ваня. Нет. Надо муку делать, перетирать в больших камнях (жерновах. — Р. А.)на мельнице. Потом делать тесто, потом пироги.

Я. Царь хороший был?

Ваня. Злой. Ивана губил.

Я. Конек-Горбунок чей сын?

Ваня. Кобылицын. Ивану друг.

Я. Зачем Иван перо жар-птицы в конюшню отнес?

Ваня. Вместо фонарика.

Я. Куда царь Ивана посылал?

Ваня. Туда-сюда. Иди за перстнем. А потом — в котел. Обижал его все время.

Не меньшим успехом пользуется и «Сказка о рыбаке и рыбке».

Жадная старуха в который раз посылает старика к золотой рыбке: то ей требуется корыто, то изба, то одно, то другое. Ваня корыта никогда не видел и не знает, для чего оно вообще нужно. «Вот раскололось корыто, дырявое стало. В чем стирать? Стиральной машины нету», — говорю я. Ваня тут же указывает пальцем на картинку: «В море!»

Я уже должна привыкнуть к тому, что он в состоянии мгновенно оценить ситуацию, и все-таки всякий раз на секунду замираю от удивления — до чего сообразительный мальчишка!

Идем дальше. До чего же эта старуха привередлива. Все время ей что-то нужно. Никак ей не угодишь. Я ввожу новое слово и записываю его на страницах книги. Рассматривая старухину землянку, вспоминаем погреб, где во время урагана пряталась вместе с родителями Элли из всем известной повести О. Волкова. А вот еще кое-что знакомое:

На него прикрикнула старуха, На конюшню служить его послала.

«Ваня, скажи, что старичок будет делать на конюшне?» — «За лошадьми ухаживать». — «А кто еще ухаживал?» — «Иван, он конюх был». — «Но ведь старик-то рыбак. Он к коням-то, может, и подойти боится, не знает, как ухаживать, как за дело взяться. А почему на море постоянно возникали сердитые волны?» — «Надоело ему! Старуха все просит и просит».

И т. д. и т. п. Ваня слушает сказку о рыбаке и рыбке не в первый раз, и мои комментарии к ней даются понемногу и постепенно. Ведь основное для нас на данном этапе — это именно пушкинский текст, его нельзя чересчур загромождать своими рассуждениями.

Но рассуждать Ваня любит. И с некоторых пор у него самого появились вопросы.

Я. Шли зайчик с ежиком и весело смеялись…

Ваня. Откуда шли?

Я (Ваниному дедушке): Мой племянник Тимур прилетел вчера поздно вечером из командировки…

Ваня (мгновенно). Как это — прилетел???

Я. Ну, на самолете. Ты видел когда-нибудь самолет в небе? Вот вырастешь и тоже полетишь. Люди не летают, а самолет летает..

Ваня. Я не полечу. Привяжу самолет к столбу и не полечу.

Надо сказать, Ваня у нас несколько трусоват. Он старается поскорее перевернуть страницу, где изображены мохнатый паук, страшный великан и прочее.

Быстрота его реакции иной раз просто поражает.

Я. Ваня, дедушке ты кто?

Ваня. Внук.

Я. А маме?

Ваня. Сынок.

Я. А мне?

Ваня. Друг.

Я ожидала другого ответа. Конечно, мы друзья, но прежде всего он мне ученик. Наконец догадываюсь. «Друг мой, — говорю я иной раз. — Что-то ты здесь заблуждаешься», «Ну, друг мой, примемся за дело…» и т. д.

Мы постепенно заучивали с ним: много птиц — стая, много людей — толпа (он упорствует— «удавка»), много собак — свора. Все это встречалось на картинках — стаи, своры, толпы, стада. И вот новый вариант вопроса.