Читать «Реестр убийцы» онлайн - страница 46

— Нет! — Люси, кажется, готова закричать. — Не облажайся, Марино.

— Тебе не понравится. — Он еще держится.

— Ничего, как-нибудь справлюсь. У тебя не должно быть от меня секретов, а значит, я имею полное право его увидеть. Такое у нас правило. Вот и докажи прямо сейчас, что ничего не утаиваешь. — Она не сводит глаз с мешка.

— Нет. На такие дела то правило не распространяется.

— А вот и распространяется. И давай поскорее, а то я тут околею, как эти трупы.

— Если док узнает…

— Ну вот, снова ты за свое. Дрожишь перед ней, как будто ты ее собственность. Что там такого плохого, что мне, по-твоему, и посмотреть нельзя? — Шэнди почти кричит от злости и обнимает себя за плечи — холодно. — Он же не воняет, как та старуха.

— Его резали. Снимали кожу. Удалили глаза.

— Нет, нет! — Бентон трет лицо.

— Хватит со мной играть! — кричит Шэнди. — И оставь свои дурацкие шуточки! Ты сейчас же откроешь мешок и дашь мне на него посмотреть! Ты мне противен! Нытик! Стоит ей что-то сказать, и ты уже тряпка тряпкой!

— Да пойми ты, это не забава. Не то место, чтобы шутки шутить. Я тебе все время об этом твержу. Ты даже не представляешь, с чем здесь приходится иметь дело.

— Подумать только — чтобы твоя шефиня такое вытворяла! Вырезала глаза малышу! Ты же сам говоришь, что она с мертвыми по-хорошему обращается. — Шэнди презрительно фыркает. — Так только нацисты поступали. Обдирали с людей кожу, чтобы делать себе абажуры.

— Иногда чтобы определить, являются потемнения или покраснения синяками или нет, нужно посмотреть под кожу. Только так можно увидеть, есть лопнувшие кровеносные сосуды или нет. Другими словами, синяки это — мы их называем контузиями — или пятна от ливор мортис, — с важным видом объясняет Марино.

— Поверить не могу, — вздыхает Люси. — Он уже чувствует себя главным медэкспертом.

— Нет, здесь другое, — говорит Бентон. — Это ощущение неполноценности. Обида. Горечь. Гиперкомпенсация и декомпенсация. Не знаю, что с ним происходит.

— Не знаешь? Ты и тетя Кей, вот что с ним происходит.

— От чего? — спрашивает Шэнди.

— Когда циркуляция прекращается, кровь останавливается и местами на коже проступают красные пятна. Похожи на свежие синяки. Иногда для появления чего-то похожего на повреждения есть и иные причины. У нас это называется посмертными артефактами. Дело сложное, — важно заключает Марино. — Поэтому кожу надрезают скальпелем, — он делает соответствующее движение рукой в воздухе, — поднимают и смотрят под нее. В данном случае обнаружились синяки. Малыш был весь в синяках. С головы до ног.

— Но глаза зачем вырезать?

— Для других исследований. Ищут кровоизлияния. То же и с мозгом. Его хранят в формалине, в ведерке. Но не здесь, а в медицинском училище. Там проводят специальные исследования.

— Боже! Так его мозг в ведерке?

— Мы только достаем и кладем в формалин, чтобы не разложился и чтобы его можно было потом рассмотреть. Вроде как бальзамируем.

— Знаешь ты точно много. Это тебе надо здесь врачом быть, а не ей. Дай посмотреть.

Дверь в холодильник широко открыта.

— Я этим занимался, когда ты еще под стол пешком ходила. Да, мог бы стать врачом, но кому ж хочется так долго учиться? Кому хочется быть такой, как она? У нее же и жизни своей нет. Только мертвецы кругом.