Читать «Дневники 1919-1920 годов» онлайн - страница 10

Камень ракушник очень хрупок, в изломе ясно заметно, что это морские отложения, состоящие из мириадов мелких раковин. Его пилят огромными неуклюжими пилами. Думал ли я, подъезжая к Керчи, что эти самые каменоломни сыграют в моей жизни такую роль?

Первый наш офицер, которого я встретил в Керчи, был тверец – барон Врангель. Он шёл со взводом к пристани, около которой раскачивался маленький катер. Я обрадовался, увидев его атлетическую фигуру в чёрном бараньем тулупе.

Штаб полка находится в Брянском заводе. Тверцы в крепости, часть наших (3-й эскадрон с Львовым) в Багерове, часть с Тускаевым (4-й эскадрон) в Заводе. Люди все ещё пешие, но в полку всего эскадронов семь, так как к нам пристегнули ещё один Переяславский эскадрон.

Вот состав офицеров Нижегородских эскадронов:

3-й эскадрон

Командир: ротмистр кн. Львов.

Помощник командира: штабс-ротмистр кн. Б. Абашидзе.

Младшие офицеры:

барон Фиркс,

корнет Маклаков,

корнет Гоппер,

корнет Ник. Старосельский,

корнет Люфт,

прапорщик Шарай.

4-й эскадрон

Командир: ротмистр Тускаев.

Помощник: штабс-ротмистр кн. Ю. Абашидзе.

Младшие офицеры:

штабс-ротмистр Лухава,

корнет И. Старосельский,

корнет гр. Мусин-Пушкин,

прапорщик Попов.

Это те офицеры, что тогда были в строю. Кусов Абубекир состоял казначеем. Голицын – командиром дивизии. Полком командовал полковник Попов Северского полка . Я попросился к Львову, но временно попал в 4-й эскадрон, где меньше офицеров.

г. Керчь

3 апреля 1919 г.

Каменоломни вокруг города заняты бандитами; наш полк уже имел с ними столкновение в первые же дни после прибытия из Новороссийска. У нас были потери. Самое печальное – это настроение солдат. Молодёжь составляет лучший элемент, но, с другой стороны, она одинаково легко поддаётся обработке как со стороны офицеров, так и со стороны большевицких агитаторов. А таковые, несомненно, имеются.

Что касается до старых солдат, то среди них большинство смотрит исподлобья на офицеров и, конечно, при первой же возможности перебегут к большевикам. Их держит только страх. Всё это немного напоминает укротителей в клетке с дикими зверями. Стоит укротитель, в одной руке револьвер держит и смотрит в глаза зверю, а сам боится повернуться к нему спиной. Неудачное движение, маленькая рассеянность – и укротитель погиб. Так и здесь. Спят офицеры с винтовкой у изголовья, с револьвером под подушкой и чуть ли не с ручной гранатой на ночном столике. Вечером ставни тщательно запираются и замки у дверей осматриваются. Приятная жизнь, что и говорить.

В эскадроне имеются, конечно, и надёжные люди, но их мало и это, по большей части, или богатые крестьяне Ставропольской губернии или же юнцы-вольноопределяющиеся. Иногда от них узнаешь про подозрительные разговоры в эскадроне, и от этого становится ещё тяжелее на душе.

Все наши денщики – красноармейцы, взятые в плен под Ставрополем, которым была дарована жизнь. У нашего повара Костика совсем вид красноармейца и коммуниста. Его хотели было уже расстрелять, но пощадили ввиду того, что он кондитер (!!!).