Читать «Убыр» онлайн - страница 154

Она вышла из пустой вроде бы тени у края просеки, едва солнце погрузилось в лохматый холм на горизонте. Она могла обернуться псом или свиньей, но облик бабки был привычнее и удобнее. Обычной бабки, некрупной и шустрой, а переброшенные через плечо груди и пустая спина, не скрывающая гнилых легких и прочей требухи, – это все было давно, неправда и, кажется, не с нею. Она не помнила. Она вообще почти ничего не помнила, как и любая другая нечисть, бездумная и безумная. Но запах последней жертвы она не забывала. Тем более недобитой жертвы.

Прорва не дала добить.

Албасты сроду никого не слушала. Она давила всех и не терпела, когда давили ее. Поэтому она ненавидела прорву, но сделать с ней ничего не могла. Зато могла сделать с жертвой, с наглым человечком, намотавшим жизнь на руку. Этого человечка мало придавить, чтобы не проснулся, или закопать, чтобы не вылез. Его следовало размазать по поляне, корням и норам – чтобы быстро сгнил и дал семи семечкам прорасти семилистными колосками, из которых может получиться доченька. Из таких получались хорошие доченьки. То есть до сих пор не получались. Но и таких, со смертью на руке, до сих пор не было. Размазать все равно надо – тем более что запретная ночь прошла.

Албасты напрямик, не тратя времени на обход своего участка, зашагала к Медвежьему столбу – и споткнулась о свежий след, воняющий полужертвой. Албасты на полушаге сменила направление. Все было неправильно: полужертва была упакована так, чтобы не выбраться, – но выбралась. Из нее должны были вытечь все силы – но шаг был широким. Вонь следа должна была усиливаться – но она слабела.

Албасты думать не умела: она была создана для того, чтобы настигать и давить. И если настигала пустоту, разворачивалась и бежала обратно, чтобы выйти из пустоты в наполненность, которую можно раздавить.

Обрыв следа ее не смутил. Албасты поколебалась всего секунду – и засеменила по собственным следам. Она проскочила поляну, обежала болото, влетела под низкую кисею враждебного леса, просеменила ее, не напоровшись на лешего, который начал бы метать бревна, обогнула болотце, не споткнувшись о скользкие щупальца болотного хозяина, перемахнула через ручей, напряглась и продавилась сквозь страх, низкие еловые лапы и отваживающий запах, дурея от усилившейся вони добычи, увидела полужертву, присевшую у знакомого бугорка, приготовилась сшибать и давить – и обморочно застыла. Спины снова не стало, легкие хлюпнули, а дыра на месте давно потерянного сердца распахнулась во всю грудь.

Полужертва посмотрела на албасты, не ослабляя натяг волосяного браслетика на запястье, попыталась что-то сказать, потом показала руками на бугорок.

Это был совсем запретный бугорок. Албасты наконец-то разобрала аромат, вилами встретивший ее еще на подступах, – но было не до него. Надо было бежать или рассыпаться сумеречными нитями, но сил и воли не осталось. Остался волосок, тянувший ее на бугор томно и звонко, будто за выпавшую кишку.