Читать «Клюква-ягода» онлайн - страница 16

Семена все эти дни не было в деревне, уезжал рыбу сдавать. Когда вернулся, узнал. Но сам не пошел к старикам, сказал Фросе:

Что ж Минька не зайдет, или медалей много? Или наговорили уж обо мне? Иди позови. К вечеру. Устал я.

Фрося пришла приглашать. Лоскут глянул на нее — и не узнал: до того изменилась...

Вечером Михаил из третьего двора — гулял у приятелей — завернул к брату. Товарищи с ним. Семен услышав голоса, вышел на крыльцо. Обнялись. Фрося и сразу за стол. На столе четверть самогона, еда вокруг. С нее все и началось. Выпили по стакану-другому, закусывать стали. Сначала разговоры: Михаил с товарищами — о войне, Фрося — о том, как здесь жили, Семен — об охоте. Четверть скоро наполовину опустела.

Семен пьет, хоть бы что, а у Михаила с каждым стаканом глаза мутнее становятся. Поглядел он на стол, на Семена да и спрашивает его:

— А что, братка, однако, всю войну так закусывал?

— А что? — скосил тот и без того раскосые глаза свои. — Так и закусывал. Не правится тебе, что ли, а? Скажи, ну?

Еды на столе полно. Мясное все. Рыба соленая, копченая, вареная, свежая рыба. Пельмени (барана зарезали) прямо с плиты перед каждым поставила Фрося. Холодец, яиц, тарелка, стряпня всякая. Огурцов малосольных чашка, красные помидоры в сметане. Гости...

— Нравится, — кивнул Михаил. — Дай бог каждому столько всего да в такое время. Я когда приехал, в первый-то день, мать пошла зарубила курицу, сварила — вот и все угощение. Да. А у Зевякиных двое ребятишек за войну от голода померли. Нравится, чего ж... Только рано ты от родителей откачнулся, братка. Вот что...

— Родителям помогали, — Семен покосился на Фросю. — И ее матери. Вот она не даст соврать. Носила и не спросись. А деревню, братка, кормить я не договаривался. Ребятишки у Зевякиных... Не одни ребятишки. Не у одних Зевякиных. А только всех не прокормишь, хоть бы и старался. У них отцы с матерями есть, пущай думают. А у меня своих трое, семья — пять человек: одеть, обуть, накормить. Непросто. Упрекнул. — Семен наливался краснотой от выпивки, от гнева. Что, все это мне даром дается? Оно ить, мясо, на огороде не растет, вот. Оно по лесу бегает. Я, бывает, день весь по следу иду, потеряю в темноте да всю ночь, согнувшись возле костра, на снегу сижу. А утром опять бегом, голодный, мерзлый. Да попробуй догони его, да убей, да вынеси на горбу километров за двадцать — двадцать пять. А то и больше. Вот тогда узнаешь-поймешь, почем мясо. Л ты думаешь, просто все? Открыл кладовую, отрубил кусок. Нет, милок, совсем не так. Не знаешь ты.

В колхоз иди, там легче, — посоветовал Михаил. — С бабами на молотьбу. Отдохнешь от охоты. А то замаялся, вижу... — Он засмеялся, и товарищи засмеялись его.

— А ты не указуй, чем мне заниматься, — Семен шевелил под столом пальцами. — Я не сам по себе, у меня начальство есть. Вот как. Оно знает. И неча тебе тут...

— Да видели мы это начальство, — Михаил совсем был пьян. — Они тоже пожрать любят, начальнички. А иначе не держали бы тебя. Небось лосятинки поносил им за войну, а? Небось глухарей-тетерок мешками таскал-возил, а? — Михаил пьяно грозил брату через стол, рука не слушалась. — Добытчи-ик... твою душу мать. Что?!