Читать «Клюква-ягода» онлайн - страница 14

От овсяного поля этого — в обе стороны и далеко на север к невидимому отсюда сосновому бору — чередовались осинники, перелески, переходя перед самым бором в редкий, по кочкам корявый, почти облетевший березняк. Шуршал под ногами по тропе первый палый лист, блескучая паутина плыла в воздухе, цепляясь за плечо. Иногда проходил над головой ветер, березы начинали ровно шуметь, роняя листья. Их закруживало, подхватывало, несло за речку, над сжатым овсяным полем. Лоскут следил за ними, пока они не скрывались...

Все эти болота, сенокосы, затравеневшие лесные дороги знал Лоскут с детства и сейчас чувствовал-видел их за спиной, впереди, по сторонам от себя, И от этого было ему особенно хорошо. Он шел размеренным, давно установленным шагом, каким ходил и по торной и по трудной дороге, налегке или с грузом, шел, чуть подавшись вперед, опустив по низу живота сцепленные руки. Широкие лямки мешка не беспокоили плеч, и ноги, обернутые сухими чистыми портянками, обутые в просторные сапоги, ступали прямо и легко. Ему было приятно еще и от того, как приветливо встретила его Фрося. Он вспомнил завтрак, разговор и жалел только об одном, что не смог помыться. Ну ничего. Можно и потерпеть чуток.

Подумав о Фросе, Лоскут тотчас же мыслями перенесся в детство, вспоминая, как росли они тут, бегали, играли в переулках, ходили в школу, в четырехклассную Юргинскую школу, а потом еще в семилетнюю, в Кавруши. И совсем не знали — не гадали о том, как у кого пойдет-сложится жизнь и что вот их с Фросей через много лет судьба сведет уже родственниками. У Лоскута хватило терпения окончить восемь классов. Фрося после пятого бросила школу. Семен, тот дальше четвертого просто не потянул. А потом между школой и войной был такой промежуток, когда детство, казалось бы, ушло навсегда, а взрослость еще по-настоящему и не наступила. Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать лет. Вот годы!..

Теперь Лоскут не может сказать, нравилась ли ему в то время Фрося. Все нравились. Не определились тогда еще пары, не успели, и он, Лоскут, выбора не сделал. Помнит себя рослым, сильным, гибким. И ровесники вокруг такие же. Днем работа: посевная, сенокос, уборочная. Домашние дела. А вечерами возле тополей на берегу Шегарки гармонь, песни, смех и взвизги девчат. До глубокой ночи. Все это вспоминал он потом на войне. Четыре года. Товарищам рассказывал о Юрге...

Пола она хорошо, Фрося. Коса рыжая но спине, брови, ресницы рыжие, одета аккуратно. Славная такая. А голос — из всей деревни один. Лоскут и сам любил попеть тогда, на гармошке играл. Бывало, возьмет гармонь да по деревне из конца в конец. Девки сбоку, сзади, поют. Ночь светлая, тепло, подсолнухи цветут по огородам. Бабы выйдут в пятом часу коров доить, а они только-только расходятся по переулкам. Возле изб постоят. Прощания, обещания, клятвы. Ах, как хорошо!..